Проклятие

Он опустил руку в карман и достал стрелу с черным наконечником.

Серильда мгновенно узнала стрелу, которую вытащила из смертоносного существа, похожего на курицу. Того самого, которое тогда чуть не убило и ее, и Злата, даже не выходя из своей клетки.

Король положил стрелу на стол между ними.

– Это было найдено в комнате на втором этаже, а вокруг – настоящий погром. Шторы, мебель… все полностью уничтожено, кроме особо стойкой золотой клетки. Не уцелели даже внутренние стены. Плотники работали целый месяц, чтобы снова укрепить их. – Эрлкинг склонил голову набок. – Ты случайно не знаешь, кто за всем этим стоит?

Серильда тихонько помычала что-то себе под нос, словно обдумывая его слова.

– Что ж, – медленно начала она, потянувшись вперед и подняв стрелу, как будто хотела рассмотреть ее получше, – я слышала о таких раньше. Если это то, о чем я думаю. – И она поднесла стрелу поближе к свету. – О да. Перед вами легендарная черная стрела, которыми когда-то пользовалась Сольвильда, богиня неба и моря. По воле богини сам воздух вокруг стрелы начинает искриться сильнее тысячи молний, и она несет разрушение и хаос, – пощелкав языком, она опустила стрелу. – Да уж, вам, темным, надо быть осторожнее со своими сокровищами.

На губах короля появилась медленная улыбка.

– На самом деле, – негромко сказал он, – разрушения вызвала не молния, а яд василиска.

Это слово заставило Серильду резко выпрямиться.

Василиск.

Конечно же. И как только она до сих пор этого не поняла?

В современных сказках этого зверя часто описывали как огромного змея, а вот в древних легендах он был далеко не таким устрашающим, хоть и не менее смертоносным. Наполовину змея, наполовину курица. Взглядом он мог превратить любого в камень, и это объясняло, почему у него были выколоты глаза. А яд был так силен, что мог…

М-да.

Мог, очевидно, прожечь даже стены замка.

– Ах, – сказала Серильда вслух. – Так, выходит… Это не легендарная черная стрела Сольвильды?

– Нет… хотя, полагаю, можно было бы назвать ее легендарной черной стрелой Перхты. После того, как Перхту отняли у меня, я время от времени использовал оставшееся от нее оружие на охоте. Сомневаюсь, что сумел бы поймать василиска без этой стрелы. Странно, однако, что многие десятки лет василиск спокойно спал в своей клетке. Я не представляю, кто мог осмелиться вытащить стрелу, рискнув вызвать ярость чудовища.

– И в самом деле, – поддакнула Серильда, качая головой. – Кто мог повести себя так безрассудно?

Эрлкинг посмотрел ей прямо в глаза. Она выдержала его взгляд, даже не дрогнув, когда он взял стрелу и сунул ее обратно в карман.

– Неважно. Угроза позади, с василиском справились, а эта стрела еще пригодится мне на будущих охотах.

Серильда сглотнула.

– Василиск… Его пришлось убить?

– А если бы и так – вы огорчились бы?

Она заколебалась, сама не зная, что чувствует. Василиск был невероятно опасным, но в то же время чудесным. Серильда в жизни не видела таких красивых перышек, а то, что такое маленькое существо внушало такой огромный страх, само по себе вызывало уважение и даже вдохновляло.

– Я не люблю ненужных убийств, – сказала она наконец.

– Правда? – Эрлкинг удивленно хмыкнул. – Что до меня, то это одно из любимых моих занятий. – Он поднес кубок к губам и сделал глоток. Потом снова взглянул на Серильду, жестко и испытующе. – Разве я плохо обходился с тобой, дочь мельника?

Она замерла. Ей потребовалось немало времени, чтобы поверить, что Эрлкинг спрашивает всерьез.

– Вы убили пятерых детей из моей деревни. Ваши вороны съели их сердца. А все потому, что я не давала вам того, что вы хотели.

Король в замешательстве нахмурил брови.

– Я убил их. Не тебя.

– А меня ты проклял! – в сердцах выкрикнула Серильда, подняв руку, чтобы показать шрам на запястье. – Ты пронзил мне руку стрелой и запер меня здесь навсегда.

– Я же сделал как лучше, разве нет?

Она расхохоталась.

– Как лучше?! По сравнению с чем?

– С твоей жизнью. Теперь ты королева. Живешь в замке. Со слугами и челядью… пирами и празднествами. – Он указал на еду перед ними. – Ты точно не обедала так в своем Мерхенфельде.

Эрлкинг говорил о ее деревне так, как будто та кишела крысами и утопала в отбросах. На самом же деле, несмотря на некоторые суеверия и недоверие горожан, Серильде всегда казалось, что это очень милая деревушка.

Впрочем, дело было совершенно не в этом. Неужели он действительно настолько глуп? Неужели может всерьез думать, что все сомнительные прелести существования в этом замке могут заменить ей украденную настоящую жизнь?

Серильда подалась вперед.

– Моя челядь – измученные призраки, которые куда охотнее последуют за фонарем бога смерти, чем притащат мне пару туфель. Мои слуги – это те самые дети, которых ты убил и продолжаешь использовать против меня. И конечно, я никогда так не обедала в Мерхенфельде. Там я наслаждалась сытным рагу из тушеной репы у уютного очага рядом с моим отцом, которого ты тоже убил.