Проклятие

–Хватит преследовать меня. Я же сказал, ты уже не кажешься мне страшным. Оставь меня в покое, – Эд хотел лечь обратно и уснуть, как призрак умеренным шагом направился в его сторону, прижав жалобным взглядом парня к стене. Мальчик приблизился к нему настолько близко, что расстояние между ними осталось всего несколько сантиметров. Эд не почувствовал его дыхания, не заметил, как двигаются его веки. Всё, что он видел – это глубокая, пропитанная надеждой, просьба о помощи. Грусть накрыла лицо призрака, и тот, питая мольбой парня, вдруг слабо нахмурился, будто пытаясь удержать что-то в себе. Молчание несколько мгновений царила над застывшим от ожидания продолжения Эдом, и тут тот снова не удержался на месте, дёрнувшись. Он увидел то, что напугало и сильнее насторожило его.

По бледной серебристой щеке не спеша побежала слеза. Светлая и чистая, словно лунный свет, яркая, как самая красивая звезда на чёрной космической пелене.

Она чертила свою тропинку всё дальше и дальше по худому лицу, пока скоро не упала на простыню.

–Чего ты хочешь? – шепнул Эд, боясь отвести от мальчика взгляд, – Покажи мне.

Тот указал на него, а потом на себя, с надеждой глядя на парня, который ничего не мог понять.

–Но…как мы связаны? Ты убьёшь меня? – спросил Эд, стараясь скрыть чувство беспокойства. Мальчик указал на окно, где ярко светила луна, а гул автомобилей исчез, делая ночь ещё более жуткой.

–Библиотека? Ты это пытаешься мне сказать? Тебя убили в библиотеке?

Мальчик не переставал указывать на окно. Эд задумался.

–Школа? Я, ты и школа? – ему вовсе не хотелось играть в загадки, но он разговаривал с мёртвым, который только и делал, что указывал на что–либо, чтобы дать хоть какую–то подсказку.

Мальчик указал на полураскрытый, лежавший на тумбочке около кровати дневник Эда, и тот медленно взял его, перелистнув на первую страницу.

–Майклсон? – предположил Эд, обыскав её, и озадачено посмотрел на мальчика. Тот снова стал указывать на парня.

–Я Майклсон? – усмехнулся Эд. – И ты пытался это объяснить мне целый день?

Мальчик был явно рассержен из-за недопонимания парня, но всё продолжал показывать ему подсказки. Он указал на стену, за которой спала мама.

–Моя мама? – Эд снова посмотрел на дневник, потом на стену, всё ещё не догадавшись о мыслях призрака. Тот повторил свои действия

–Я и моя мама…мой отец, да? Ты про отца хочешь мне сказать?

Мальчик медленно закивал, и Эд, сам не зная почему, слегка улыбнулся:

–Ты, мой отец и школа…. Вы были одноклассниками?

Мальчик вновь кивнул. Он указал на себя, а потом положил свою холодную руку на грудь Эда.

–Друзья? Вы были друзьями? – тот посмотрел на его руку. Она была необычайно лёгкой, что даже было трудно почувствовать её на вид искреннее прикосновение. Мальчик постарался улыбнуться, но его улыбка была слабой и еле заметной.

Вдруг Эд услышал шаги. Не оглядевшись, он быстро накрылся одеялом и, последний раз бросив тревожный взгляд на призрака, закрыл глаза.

Дверь в комнату открылась с тихим скрипом. На минуту наступило напряжённое молчание.

–Может, показалось?.. Хм, видимо, я сегодня очень устала, – он услышал, как мать зевнула и закрыла дверь.

Эд открыл глаза и осмотрел свою спальню. Мальчик пропал и, видимо, уже не собирался возвращаться, с нетерпением ожидая следующей встречи. С чувством, что никто больше не потревожит, парень быстро заснул, даже не задумываясь о том, что объяснил ему мальчик.

***

«Хватит преследовать меня»…

«Что тебе от меня нужно?»

«Ты убьёшь меня?»

«Ты помогаешь мне?»

«Зачем?»

«Ты, мой отец и школа…. Вы были одноклассниками?»

«Друзьями?»

«О чём ты хочешь попросить меня?»

Эта призрачная лунная слеза ярко ослепляет, словно пламенеющий в собственном огне большой камень редкого алмаза…

«Прошу, покажи мне».

Библиотека.

«Нет, нет, снова она», – с этими мыслями Эд, будто уже не пребывая во сне несколько часов, открыл глаза и бодрыми движениями сжался в углу на кровати.

«Снова…

Почему она?

Почему?»

Когда он сможет ответить на этот вопрос?

Когда сможет сказать себе, что это ложь, что он ничего не боится?

«Помоги мне»…

Как он поможет призраку друга отца, если не понимает его?

Как долго он сможет играть с ним в загадки?

–Ты должен забыть о нем, о…, о библиотеке…, обо всём, что мучает тебя, – прошептал парень своему разуму, страстно кипевшему от нахлынувших вопросов. Он старательно помассировал себе на висках, надеясь, что так хотя бы на один счастливый, как он считал, день забыть обо всём тёмном и пугающем, поднялся с постели и, ощутив дикий голод, направился на кухню, где, как было почти всегда, за столом сидела мама.

Не успел он зайти за порог, как мать тут же поднялась и начала с заботливой улыбкой на лице наполнять кружку сына горячим свежим малиновым чаем.

–Доброе утро, милый, – сказала она, пристально наблюдая за своими действиями, чтобы не пролить напиток.

–Доброе утро, мама, – ответил тот, зевнув и садясь за стол. – Спасибо, что так с заботой готовишь мне завтрак, – он застенчиво улыбнулся, глядя на прямую спину матери.

Та тихо усмехнулась.