Проклятие

Шофер вызванного такси выглядел таким сонным, что я едва не полезла обратно из машины. Смешно же, когда вокруг роятся неведомые опасности, погибнуть в заурядной аварии. Но тут Сашка вывел из дома под руку Ингу, и водитель, дядечка лет тридцати, оживился и разом проснулся. Тогда я уже спокойнее огляделась по сторонам: снег наконец лег ровным ковром, ветер унялся, и ночь была тиха и волшебна.

Поехали сперва к мигрантской общаге, но такси Сашка не отпустил, он планировал на нем же вернуться в поселок. Меня эта идея здорово пугала: Сашка останется там совсем один с выходящим из-под контроля сукром, мало ли что. Наверно, из-за всего этого у меня опять начался озноб, я тряслась, как вытащенная из проруби кошка.

В квартире Инги было, по моим ощущениям, холоднее, чем на улице, пришлось все конфорки на кухне зажечь. Я снова напомнила Конрад, что она может пожить у меня, равнодушно выслушала короткий отказ. Задерживаться не имело смысла, Инга терла пальцами лицо под повязкой и откровенно зевала.

Когда вернулись в машину, успевший задремать шофер встрепенулся и спросил, кивая на покинутое нами здание:

– Девочка танцевала вроде?

Я подтвердила, а про себя удивилась тому, что никогда в разговоре с Ингой не поднимала эту тему. Хотя сколько раз мы вообще говорили с ней? И в скольких случаях Конрад была в нормальном настроении?

– У меня сестренка в балет ходила, – пояснил мужчина свою осведомленность. – Эх, беда! Бытовая травма или авария?

– Травма, – сказал Дятлов. – Но она поправится.

Я покосилась с удивлением: поистине Сашкин оптимизм неискореним.

Вот и мой дом. Сколько же я тут не появлялась! Даже калитку во двор открыла не с первого раза. Сашка первым делом придирчиво огляделся, словно ожидал обнаружить Орлика. Но во дворе было пусто, конечно. Мы поднялись на лифте, и, едва я отперла дверь, Дятлов ворвался в квартиру, как во вражескую крепость. Правда, ботинки скинул все же. Пока я снимала куртку, он уже осмотрел все комнаты и вернулся в прихожую. Остановился, уронил на пол рюкзак с припасами и крепко меня обнял.

– Уверена, что тут будешь в безопасности?

– Конечно, – прошептала я. Расставаться было тяжело.

– Ладно. Надеюсь, этот тип не для того искал тебя столько веков, чтобы проворонить опасность. Но все равно, Данка, будь очень осторожна.

– Это ты будь осторожен. Ой, совсем забыла сказать: когда вернешься в поселок, поищи среди вещей Вилли железный намордник и одень на сукра после кормежки. На всякий случай. Орлик сказал, что у любого владельца сукра такой имеется. А снимет сукр сам, руками уже. В псином обличье он более опасен.

– Ладно, попробую.

– А лучше поехал бы ты к себе домой, пес может и один ночь отсидеть. А завтра Орлик приедет и решит, что с ним делать. Он, правда, хотел и с тобой поговорить, но…

Но, по правде сказать, я не очень хотела, чтобы этот разговор состоялся. Неизвестно, до чего они там договорятся, и не расскажут же потом наверняка.

– Ну не знаю, – талантливо изобразил раздумья Дятлов. – Разве что предложишь остаться у тебя…

– Что? Нет!

Странно, но мой личный изъян, с которым мне жить еще месяц, по-прежнему сильно допекал и волновал меня.

– Пойми, Сань, даже если бы не… Я бы все равно не смогла, слишком все запуталось теперь.

– Понимаю. – Он звонко чмокнул меня в щеку. – Я шутил. Если твой защитник на стреме, то не стоит его расхолаживать, верно? Так что побежал.

И рванул вниз по лестнице.

Утром я удивительным образом проснулась в то самое заветное время, чтобы нормально успеть в школу. Даже сама удивилась, что еще не забыло его, это время. Но встала, привела себя в порядок, а потом отыскала свою школьную сумку, уже запылившуюся, достала дневник и попыталась сообразить, какие брать учебники и тетради. Сперва пришлось спросить у мобильника день недели. Оказалась среда, день насыщенный и муторный из-за обилия точных предметов. Мы с Кимкой с начала года его невзлюбили.

Аппетит пропал после этого открытия или его и не было – не поняла. Но даже заходить на кухню не стала и поэтому появилась в гимназии раньше своей обычной нормы, минут за двадцать до звонка.

Шла я по школьным коридорам, словно по минному полю, в любой момент ожидая грозного окрика, за которым последует вызов в кабинет директора или завуча. Оглядывалась, словно в самом деле уходила от преследования, – и в результате в кого-то врезалась. Осознала, что стою сразу на обеих ногах нашей Елены, и она, морщась, отводит рукой мою сумку от своего бедра. «Ну все, даже до класса не дошла», – мелькнуло в голове. Сейчас состоится допрос с пристрастием. Мне показалось, что в карих глазах классной что-то такое промелькнуло, словно она уже прикидывала, в каком формате со мной разбираться. Но в следующий миг сказала вполне мирно:

– Богдана, ты бы смотрела вперед, когда идешь.

Обогнула меня и заспешила прочь по коридору. Я только головой изумленно помотала да поморгала: и когда Орлик успел ее обработать? А через десяток шагов остановилась в дверях класса и привычно глянула на нашу вторую парту у окна.