Проклятие Аламзара

- А вот и мы! - В кабинет ворвались Иван Карлович и Коля Малинкин. Хихикая и кривляясь, они уселись за стол, отрезали по куску торта и стали уплетать его, запивая чаем.

Ведьмы молча смотрели на впавших в детство мужчин. И тут прозвенел звонок.

- Оба-на! - заговорщицки подмигнул приятелю Малинкин, вытер масленые руки о дорогой пиджак и вскочил: - Айда, посмотрим на училок! - Он хлопнул ведьм по плечам: - Вы с нами?

В кабинет влетела взволнованная секретарша:

- Иван Карлович! Кто-то запустил голубей в учительскую! Что делать?

- Ловить! - категорично произнёс Иван Карлович и захохотал. - Мы с Колей возглавим операцию!

Анна Петровна как-то странно посмотрела на директора и тихонько прикрыла за собой дверь.

- Это конец! - простонала Дарья Антоновна.

- Это начало! - заявил Малинкин, схватил ведьм за руки и потащил их в коридор. - Вперед! Самое интересное пропустим!

- Я убью тебя, Настя! - рявкнула Дарья.

- Я сама себя убью! - проныла Настасья.

- Я убью тебя, лодочник! - загорланил Малинкин. Расталкивая школьников, он уверенно нёсся к учительской.

- Я убью тебя, лодочник! - вторил ему Иван Карлович, размахивая рогаткой.

Внезапно на их пути встал Вадим Рыбников и громовым голосом скомандовал:

- Стоять!

- Маша… - простонала Настасья. - Не надо, Маша!

- Надо! - рыкнула Мария Антоновна, воздела руки к потолку, и здание школы содрогнулось.

Член-корреспондент Малинкин отпустил шестиклассников, Иван Карлович взял его под руку, и они степенно пошли по коридору.

- Ну и как, Николай, сильно изменилась наша школа за тридцать лет?

- Да, понимаешь, вроде бы и не очень, а всё не так… - грустно вздохнул Малинкин.

Мария Антоновна грозно посмотрела на присмиревших сестёр:

- Марш на урок! Дома поговорим! - Она развернулась и, печатая шаг, направилась к кабинету русского языка и литературы.

- Пронесло, - облегчённо вздохнула Настасья.

- Не думаю, - пробурчала Дарья, и сестры помчались в кабинет директора за портфелями.

Мария Антоновна вошла в класс, села за парту и попыталась сосредоточиться на предстоящем уроке русского языка, но неслыханная выходка сестёр не давала ей покоя. "Ну, и задам же я им!" - раздражённо думала она, барабаня пальцами по парте.

Прозвенел звонок, и в класс вошла не менее раздражённая Элеонора Михайловна, которой во время перемены пришлось вместе с коллегами ловить голубей. Правда она ничего об этом не помнила, но ощущение того, что над ней кто-то зло подшутил, не отпускало её. Элеонора Михайловна села за стол, открыла журнал и пробежала глазами по списку учеников. Глаз зацепился за фамилию "Рыбников", и она произнесла:

- Рыбников! К доске!

Мария Антоновна мысленно выругалась: она могла бы отвести учительнице глаза, как сделала это на прошлом уроке, но кутерьма, устроенная сёстрами, выбила её из колеи. "Ну, я им задам!" - снова подумала ведьма и вышла к доске.

- Итак, мы продолжаем тему "Сложное предложение", - сказала Элеонора Михайловна. - Вадим, придумай, пожалуйста, какое-нибудь сложное предложение и напиши его на доске.

Баба Маша взяла мел и задумалась. Кроме фразы: "Ну, я им задам!", в её голове не было никаких других мыслей.

- Пиши, Рыбников! - поторопила Элеонора Михайловна. - Если не можешь придумать сам, процитируй что-нибудь из литературы.

- Сейчас, - сквозь зубы процедила Мария Антоновна, надавила на мел, и на доске появилась фраза: "То, что люди называют судьбою, на самом деле, лишь череда совершённых ими глупостей".

Элеонора Михайловна прочитала предложение и спросила:

- И кто же автор этого высказывания?

- Артур Шопенгауэр, - задумчиво ответила баба Маша.

- Хорошо. Теперь скажи: какое это предложение?

- Мудрое, - вздохнула Мария Антоновна. - Люди всю жизнь совершают глупости, расплачиваются за них, совершают новые, и валят всё на судьбу.

Учительница глубоко вздохнула и подумала: "И зачем я его вызвала? Мало мне его братец крови сегодня попортил! Хотя… Дубов, конечно, их обоих переплюнул".

- Какое это предложение, Рыбников, с точки зрения грамматики русского языка - сложноподчинённое или сложносочинённое?

- Сочинённое, - тоскливо глядя в окно, сказала баба Маша. - Наверное, Артур его долго сочинял, можно сказать, всю жизнь.

- А если подумать?

- Ну, может, его и сразу осенило… Бывает. Сначала долго о чём-то думаешь, а потом вдруг - раз, и осенило.

- Мы на уроке русского языка, а не философии, Рыбников! - начала сердиться учительница.

- Я помню, - уныло отозвалась Мария Антоновна.

- Тогда скажи: какое предложение ты написал, сложноподчинённое или сложносочинённое?

Мария Антоновна посмотрела на доску и подумала: "Ну, я им покажу", а вслух сказала:

- Прежде всего, это афоризм. Возможно перевод не слишком точный, но суть - правильная!

- Два! - припечатала Элеонора Михайловна, и ведьма встрепенулась:

- Как это два? За что?

- За незнание грамматики русского языка! - И Элеонора Михайловна вывела в дневнике Вадима жирную двойку.