Проклятие болот

– Разодетого франта, который попался мне под руку в горячее время, – фыркнул тот.

– Э-э, нет! Перед тобой – его величество будущий энси могучего Лагаша. Ты не смотри, что он сейчас в грязи лежит. Насколько мне известно, лагашский правитель бездетен, и именно его прочит на свое место.

– Ты-то откуда знаешь? – приподнялся Орагур, – сорока на хвосте принесла?

– Не скажи, горсть золота, опущенная в нужный момент в нужный карман, открывает все тайны. А я, хвала Нин-Нгирсу, таких горстей раздал немало.

– Энси Лагаша, говоришь? Тогда почетный эскорт с луками, готовый пустить их в ход, нам обеспечен. И этим эскортом командует кто-то, метящий на твое будущее место. Время покажет. Нин-Нгирсу покровительствует нам – уже три луны стоит жара, болота должны были подсохнуть. Это облегчит переход через них. А теперь спать, – распорядился скандинав.

Его приказы с первого же дня их побега выполнялись без обсуждения, а поблажки он не давал даже будущему энси.

– Гардис на страже первым, затем Над, Ридон и Орагур, – скандинав впервые назвал Орагура среди ночных сторожей, подчеркивая этим, что тот занял свое место среди беглецов, по непонятным пока причинам став такой же мишенью для преследователей, как и они.

– Я на страже последним. Мальчишку не трогать, пусть поспит. Подъем с рассветом. Завтра у всех будет тяжелый день.

Пока каждый готовил себе место ночлега, Гардис раздвинул середину костра, мечом выкопал неглубокую ямку, застелил ее какой-то травой, положил туда остатки мяса, опять же травой закрыл сверху, присыпал горячей землей и нагреб на это место угли.

– Мы так, бывало, с отцом на ночлегах мясо готовили, когда с торговцами ходили, – пояснил он в ответ на вопросительные взгляды устроившихся вокруг костра беглецов, – жалко, соли маловато, а то бы и за уши вас не оттянуть было бы.

Вскоре только треск горящих ветвей да изредка шаги караульного Гардиса нарушали тишину ночи.

13.

Была полная темнота, когда Орагур разбудил скандинава. Тот, мгновенно перейдя от сна к бодрствованию, схватился за оружие. Ветер стих, и костер горел небольшим спокойным пламенем. Орагур сделал скандинаву знак следовать за собой. Через несколько шагов они вышли на край болот. Орагур вытянул руку, указывая вдаль. По направлению руки далеко впереди, на линии горизонта, среди неярких болотных огней мерцала далекая яркая звездочка горящего костра.

– Там есть люди. Но это также означает, что болота проходимы.

– Преследователи не могли попасть туда, – заключил скандинав, – значит, это кто-то другой. Скоро узнаем. Направление завтра будем держать на этот огонь. Ложись, я уже выспался.

Орагур лег на нарезанные загодя ветки и тут же крепко уснул.

Разбудила его жесткая ладонь скандинава, зажавшая Орагуру рот, не дававшая произнести ни слова. Советник попытался вскочить на ноги, но тот придавил его к земле. В еле проступившей серости утра еще ничего толком нельзя было рассмотреть. Скандинав был без рубашки, которая, заполненная ветками и имеющая форму человека, располагалась прямо у догорающего костра. Приглядевшись, Орагур с удивлением обнаружил, что и другие его спутники, кроме юноши, лежа на земле, так же быстро делали чучела из своих курток. Скандинав молча потянул расшитый камзол с его плеч.

Когда все «тела» заняли свои места у костра, скандинав отполз в сторону, сделав знак советнику следовать за собой. Отползли они недалеко, так, чтобы хорошо видеть костер с лежавшими рядом с ним «телами», и залегли, скрывшись под нависшими ветками. В неровном свете костра иллюзия фигур уснувших людей была полной. Даже фигура сторожа сидела, свесив уснувшую голову.

Скандинав, оставив замаскированного советника, отполз немного в сторону – и исчез. Орагур, сжимая кинжал, в который уже раз удивился его умению сливаться с местностью – ни одна веточка не хрустнула, ни одна травинка не шевельнулась.

Тишина все более сереющего утра ничем не нарушалась, лишь изредка вскрикивали болотные птицы. Вдруг ее нарушил легкий шум, раздавшийся из противоположных кустов, который тотчас же стих. А еще через мгновение десяток стрел, вылетев оттуда, пронзил располагающиеся на земле фигуры. Вслед за стрелами из-за кустов с мечами наперевес выбежали гвардейцы, бросившись добивать пронзенных стрелами беглецов. Когда же они, сгрудившись вокруг костра, в недоумении остановились, обнаружив чучела вместо живых людей, из темноты сзади на них обрушился гигантский демон, вооруженный длинным клинком. Первый же удар снес голову одному из гвардейцев и разрубил руку второму. Не давая им передышки, скандинав тут же рубанул мечом снизу вверх – еще двое упали наземь. Оставшиеся в живых гвардейцы, придя в себя, набросились на скандинава, но тут же за их незащищенными спинами возникли еще три вооруженных призрака. Избиение прекратилось быстро – уже через несколько мгновений гвардейцы полегли на месте, только один из них, придерживающий руками внутренности, выпадающие из разрубленного живота, пока еще живой лежал на земле.

Скандинав, вытирая окровавленное лезвие меча, обернулся в сторону Орагура и призывно махнул рукой.