Проклятие болот

Орагур замолчал, и с ним замолкли все присутствующие, во все глаза глядя на поднятый скандинавом высоко вверх человеческий череп, бывший когда-то головой жестокого князя Ампара, через нижнюю челюсть и макушку нанизанный на серебряный кинжал, покрытый давно запекшейся кровью.

В полной тишине скандинав стряхнул череп с кинжала на траву. Едва череп коснулся ее, то и сам он, и скелет князя рассыпались прахом и тут же бесследно исчезли, поглощенные породившим их болотом.

– Туда ему и дорога, – скандинав плюнул на место, где лежал скелет, – от мерзости может родиться только мерзость, и законченный злодей никогда не станет праведником.

Затем он подал серебряный кинжал Орагуру, который принял его, как принимают великую драгоценность. Держа его поперек ладоней обеих вытянутых рук, Орагур в сопровождении окруживших его людей и недоумевающих лигурийцев направился к острову, к твердой земле. Выйдя на нее, он стал на колени и медленно опустил кинжал на землю. Затем поднялся и низко поклонился.

– Я принял твой дар, и понял, что ты сделала для нас, – произнес он, глядя куда-то вдаль, – и никогда не забуду этого.

Кинжал начал медленно терять очертания, пока полностью не исчез с глаз людей.

41.

Поздним вечером, сидя у костра, Орагур рассказывал друзьям о неожиданной встрече с прекрасной Дивиолой. Все внимательно слушали его повествование.

– Помогая мне, она знала, что смерть жестокого князя будет одновременно означать и ее смерть, однако переступила через это, – подытожил он, умолчав, однако, в своем рассказе о прощальном поцелуе зеленоглазой красавицы ведьмы, – несмотря на жажду мести, лелеемую на протяжении многих тысячелетий, она все же осталась человеком.

– Любовь творит чудеса, – задумчиво проговорила Олиона, – нет ничего выше и сильнее ее.

– И опаснее, – добавил Гардис.

Необычный блеск на руке Орагура привлек внимание скандинава.

– Что это у тебя? – спросил он.

Орагур взглянул на свою руку и тотчас вспомнил о кольце, подарке красавицы ведьмы.

Он легко снял кольцо с пальца и протянул его Олионе.

– Возьми, это ее подарок тебе. Бери, бери, не сомневайся.

Олиона нерешительно взяла кольцо и примерила его на безымянный палец левой руки. Оно было точно по размеру пальца, и, оказавшись на своем месте, словно проснувшись, в свете костра заиграло всеми цветами радуги.

– Как прекрасно! – воскликнула Олиона, – и такое ощущение, что кольцо специально создано для меня. Если когда-нибудь у меня будет дочь, непременно назову ее Дивиолой, – произнесла она и тут же смущенно улыбнулась, слушая добродушный смех сидящих у костра людей.

Советник встал, вышел к краю болот и остановился, задумчиво глядя в их глубину. Рядом остановился скандинав.

– Ты изменился после встречи с ней, я чувствую это.

– Откуда ты можешь знать это? – печально улыбнулся Орагур.

– Не забывай, во мне северной крови течет больше, чем цивилизованной. Она изменила тебя. Вот только насколько и зачем?

– Перед окончательным уходом в чертоги Нин-Нгирсу она подарила мне прощальный поцелуй. Тебе я могу сказать об этом.

– Я знал магрибских колдунов. Не самые приятные люди. От них и услышал как-то про ведьмин поцелуй. Говорили, что отмеченный им в скором времени отрекается от всего земного и сам получает необычные способности, не присущие людям, скорее, оборотням. Ты не чувствуешь ничего такого?

– Возможно, ты прав. Я пока и сам не знаю, – признался советник, – но почему-то уверен, что она не сделала бы ничего плохого в отношении меня.

– Она была действительно такая, как в легенде?

– На всей земле не было никого, прекраснее ее. Если бы она появилась сейчас, весь мир бы кипел в яростных схватках за обладание ею.

– Похоже, и тебе она сожгла сердце?

– Нет, – не отводя взгляд от болот, тихо произнес Орагур, – она знала эту сторону своей силы, и, видимо, предприняла свои меры к тому, чтобы я, уйдя от нее, не сошел с ума. Есть только грусть, тихая грусть об ушедшем прекрасном цветке. И, пожалуйста, никому не говори об этом. Кто знает, как это отразится в будущем.

Скандинав молча кивнул и ушел обратно к костру.

Наутро отправившийся в центр острова Над не обнаружил никаких следов от развалин дворца.

– Как корова языком слизала, ровнехонькая трава, даже кусты кое-где растут. Куда все подевалось? – недоумевал он.

В этот же день состоялась погребальная церемония по обычаю лигурийцев. Около двух десятков их погибло в результате нападений бессмертного отряда призрачного войска. Был еще с десяток легкораненых из их числа. Из людей практически не пострадал никто. Несколько синяков и царапин были не в счет.

За ночь из болотной травы были сплетены круглые короба. Каждого погибшего положили в свой короб, подняли на плечи и понесли.

– Куда их несут? – подозвав Пирта, тихонько спросила Олиона.

– Аватурана говорил, что болото само покажет то место, куда они должны вернуться. Из болота вышли они, туда и возвратятся.

Вскоре взорам открылось целое озерцо черной воды, не заросшее травой. Из его глубин поднялся и лопнул на поверхности большой пузырь болотного газа.