Проклятие брачного договора

– Никто, кроме Павла и Константина Яковлевича, не знал о том, что ктуба у Попова. Никто, кроме того человека, который направил его к профессору Бондаренко, – глаза у Дины горели. – Ваш друг вернулся в Москву и начал искать специалиста, который был способен определить возраст текста, – она чуть запнулась, потому что этот самый «возраст текста» всплыл в голове невесть откуда, – он с кем-то консультировался, понимаете? И этот кто-то отправил его к профессору, а потом подстерег в подъезде и убил.

– И этим кем-то вполне мог быть ваш друг, – мягко закончил Петров. – Он живет с этим Бондаренко в одном подъезде, он мог разговориться с Пашей, пока вы спали, и тот спросил совета, ваш друг назначил встречу, назвавшись своим именем, а потом подкараулил Пашу в назначенное время и убил.

– Нет, – Дина яростно замотала головой. – Борис не может убить. Признаться, в своих умозаключениях я тоже пришла к такому же выводу, что и вы, и даже засомневалась ненадолго. Но потом Боря сказал, что я все придумала, и я поняла, что ошибалась. Борис Посадский – убийца! Это нелепость, это не может быть правдой.

– И все-таки, милая девушка, я очень советую вам рассказать все полиции. Пусть они делают вывод, что может быть правдой, что не может. Пропал документ, который стоит больше шестидесяти миллионов рублей. Убит человек. Это очень серьезно, как мне кажется.

– Борису самому угрожает опасность! – с жаром воскликнула Дина. – Назавтра после убийства к нам залезали в квартиру, пытались взломать сейф. А сегодня такая же попытка взлома случилась у него в офисе, на работе.

– Еще интереснее, – взгляд Петрова стал острым, цепким. – И что же, по-вашему, пытались украсть?

– Искусственные сапфиры.

– Вот как, и сколько они стоят?

– Боря сказал, пять тысяч долларов.

Петров вдруг рассмеялся, громко, задорно, по-мальчишески.

– Милая девушка, как вас там, Дина. Вы сами-то в это верите? Пять тысяч долларов – это сумма, необходимая для одного нормального отпуска. Неужто ради нее нужно взламывать двери и сейфы? А вот если предположить, что ваш Борис прячет украденную ктубу, то картинка, пожалуй, складывается.

– Да ничего не складывается, – рассердилась Дина, – если нет никакого чужака, который бы посоветовал Павлу профессора Бондаренко как специалиста по рукописным текстам (опять эти тексты всплыли в голове неизвестно откуда), и это был Боря, то кто тогда охотится на его сейфы? Это, во-первых.

– А есть еще и во-вторых?

– Есть, я сама убирала сапфиры в сейф и совершенно точно знаю, что в тубус, в котором они лежали, никакой древний документ просто не влез бы. А сейф был совершенно пустой, когда я его открывала. Я не смотрела специально, но это было видно. Нет, Борис точно ни при чем. Есть кто-то еще.

– Ладно, девушка, я, пожалуй, пойду. За ужин и кофе спасибо, все, что мог узнать, я для вас узнал, а дальше ваше дело. На мой взгляд, вам надо быть осторожнее с вашим другом и все рассказать полиции. Я, пожалуй, дам вам на это два дня. Завтра я улечу на переговоры в Мурманск, в понедельник буду там сильно занят, во вторник прилечу обратно и отосплюсь. А в среду я сам все расскажу полиции, если вы до того времени этого не сделаете.

– Если вы такой сознательный, то зачем же откладывать до среды? Позвоните следователю сейчас.

– Если я позвоню сегодня, то завтра никуда не улечу, а эта командировка не терпит отлагательств. В нее должен был лететь Павел, но он уже не сможет. Расследование может подождать до среды, а если ваш сожитель за это время вас зарежет, то, в конце концов, это ваши проблемы, не мои. Желаю здравствовать.

Он вышел из комнаты, какое-то время Дина слышала, как гость копошится в коридоре, а потом щелкнул, отпираясь, замок, стукнула входная дверь и снова лязгнула собачка. Все. Ушел. Дина посмотрела на часы, показывающие десять минут десятого, вздохнула и второй раз за вечер начала убирать со стола, забыв, что сама так и не поела.

Минут через тридцать телефон у нее опять зазвонил. «Борис», – было написано на экране, и Дина улыбнулась, что он считает своим долгом держать ее в курсе своих дел.

– Да, Боря, – сказала она в трубку, и улыбка отчетливо звенела в ее голосе. – У тебя все хорошо? Ты когда вернешься?

– Я уже вернулся, – проскрежетал практически незнакомый, только отдаленно угадываемый голос в трубке. – И у меня не все хорошо. Точнее у меня все очень плохо.

– Боря, что с тобой? Где ты, Боря? – сердце грохотало внутри, кажется, щекоча уже пятки.

– Я внизу. Я приехал с работы, вошел в подъезд и увидел тело, лежащее у лифта. Дина, это Игорь Петров. Его убили.

* * *