Проклятие брачного договора

Дина стояла, вжавшись в стену подъезда, и на нее накатывало ощущение полного дежавю. Всего четыре дня прошло с того момента, как она стояла на том же месте в такой же точно ситуации. И куртка на лежащем ничком у лифта теле была точно такая же – темно-синяя, с акульим логотипом. Павел Попов… Игорь Петров… Какая страшная сила отняла их жизни в этом мрачном подъезде с тусклой лампочкой под потолком и обшарпанными ступенями, ведущими к лифту. Почему первую жертву довелось найти Дине, а вторую Борису? И означает ли что-то одинаковость этих проклятых курток у жертв и у Бориса тоже.

Дину била крупная дрожь. Больше всего она боялась, что на этот раз Бориса точно арестуют. Это он нашел тело, и это он, по мнению жертвы, лучше других подходил на роль убийцы. И убили Петрова после того, как он пообещал рассказать все, что знает, полиции. Теперь об этом знала только Дина. Впрочем, как и про ктубу.

Да, ее долг обо всем рассказать, и, хотя она убеждена, что Боря ни при чем, полиция может подумать иначе. Конечно, рано или поздно все выяснится, она найдет Посадскому хорошего адвоката, но какое-то время ему придется провести в тюрьме, в нечеловеческих условиях и…

Додумать свою страшную мысль до конца она не успела. Рядом оказался Борис, погладил ласково по щеке:

– Не надумывай, Динка, все обязательно будет хорошо.

И отнял пальцы. Дина потянулась щекой за его рукой, напоминая со стороны доверчивого жирафа, и тут же остановилась. Нет ничего в жизни важнее достоинства – так учила ее мама в непростые периоды расставания с очередной «любовью всей жизни». Да-да, периодически Дине казалось, что она наконец-то встретила эту самую любовь, но каждый раз взрывоопасная ракета оказывалась безобидной шутихой, вспыхивала с громким треском, ненадолго озаряла окрестности яркими всполохами и быстро гасла, не оставляя ни малейшего следа, кроме тающей в воздухе дорожки вонючего газа.

И каждый раз хотелось свернуться в комочек, зажмуриться, чтобы не видеть расплывающийся след от вспыхнувшей и сгоревшей надежды, завыть в голос от горя и безысходности, просить и умолять, чтобы фейерверк не кончался, был дан еще залп, пусть самый последний, но приходила мама и говорила о достоинстве, которое нельзя терять ни в какой ситуации, и Дина ничего не говорила, ни о чем не просила, не показывала, как ей больно, не поджимала трясущийся хвост, точно побитая собака, а продолжала жить, работать и ходить с высоко поднятой головой, как будто и вовсе не любила никакие фейерверки.

Нет, она и сейчас не будет унижаться. Посадский видит в ней лишь маленькую девочку, младшую сестренку, которую нужно защитить, не дать испугаться. И не надо ничего надумывать, тут он совершенно прав.

– Вы знаете, к кому шел потерпевший? – спросил между тем следователь, тот самый, с которым она беседовала в управлении полиции, сейчас небритый и уставший под конец субботнего дежурства. Борис отрицательно покачал головой:

– Нет, я только вернулся с работы. Мы виделись с этим господином утром, но не договаривались о встрече.

– Он был у меня, – вдохнув побольше воздуха в грудь, выпалила Дина. – Уже после ухода Бориса Игорь Сергеевич позвонил мне, потому что собрал ту информацию, о которой мы утром его просили. Я предложила приехать, и он согласился.

– Правильно ли я понял, что вы не успели повидаться? – глаза следователя смотрели недобро. – Потерпевший лежит головой к лифту, значит, он только собирался подняться к вам?

– Нет, он был у меня, – покачала головой Дина. – Приехал и провел в квартире примерно полтора часа. Мы разговаривали, и он все успел мне рассказать, а потом попрощался и ушел.

– Когда это было?

– Около тридцати минут назад.

– Вы знаете, что могло заставить его передумать и вернуться?

Прикусив губу, Дина покачала головой:

– Я была уверена, что он уехал.

– О чем именно вы говорили?

– Это очень длинная история. Я готова ее вам рассказать, но, наверное, лучше пройти к нам в квартиру.

– Наверное, – следователь вздохнул. – Ладно, пошли, тут уже больше нечего делать. Ребята, отправляйте тело и опять начинайте поквартирный обход.

– Квартиру двадцать семь на четвертом этаже пропустите пока, – быстро сказала Дина. – Во-первых, там живет очень пожилой человек, профессор Бондаренко, а во-вторых, у вас к нему обязательно возникнут вопросы после того, как я вам все расскажу. Думаю, что к нему лучше сходить с утра.

Снова этот острый, проникающий до самых печенок взгляд.

– Хорошо. Допустим, что вы правы. Что ж, пойдемте поднимемся в вашу квартиру, к сожалению, пешком.

– Да пустите вы меня, мне домой нужно, у меня там жена беременная, – кто-то рвался в подъезд, несмотря на все увещевания стоящего у входа полицейского. Следователь повернул голову в сторону шума, словно думая, вмешиваться или нет.

– Это наш сосед, Вениамин, из тридцатой квартиры. У него действительно беременная жена, и если ваши люди будут совершать обход, то лучше, чтобы он был с ней рядом, – мягко сказала Дина. – Он очень бережно к ней относится.