Проклятие брачного договора

Вместо ответа Лена посмотрела куда-то за Динину спину, в сторону все той же цветастой занавески, о которой Дина совсем забыла. Обернуться, чтобы посмотреть, какую угрозу может нести занавеска, она уже не успела. Тяжелый удар обрушился ей на голову, и Дина потеряла сознание.

Очнулась она от холода. Казалось, он проникает не только под куртку и джинсы, а даже сквозь кожу. Замерзли не только ноги и руки, которых Дина совсем не чувствовала, но и волосы на голове. Впрочем, довольно быстро она выяснила истинную причину онемения конечностей, никак не связанную с холодом, – руки и ноги ее были связаны пластиковой стяжкой, разорвать которую, разумеется, ей было не под силу.

Повертев головой, Дина обнаружила, что находится не в доме, а в другом помещении, похоже, том самом сарае, переделанном под летнюю кухню, которую она рассматривала от калитки. Здесь стояли плита, подключенная к газовому баллону, небрежно задвинутый под шаткий деревянный стол ржавый прогоревший мангал с немытыми шампурами, чайник с обколотой эмалью и без ручки, какие-то миски, громоздящиеся в огромную кучу.

Рядом с лежащей на полу – совершенно ледяном и очень грязном – Диной стоял колченогий деревянный стул, а на нем керосиновая лампа. Сфокусировав на ней зрение, Дина замерла на мгновение, а потом хорошенечко лампу рассмотрела. Она была точь-в-точь, как та, что стояла в антресольном шкафчике деда и бабушки, а также как ее двойник, пропавший из квартиры профессора Бондаренко.

Итак, можно считать за аксиому, что лампу из квартиры забрал Веня, поставив на ее место бюстик Пушкина со следами крови на основании. Скорее всего, именно этим бюстиком убили Попова или Петрова, а может, обоих.

Лежать дальше становилось невыносимым, и, извиваясь, как гусеница, Дина попыталась сесть, подтянув коленки к груди и прижавшись спиной к твердой опоре – стене сарая. Пусть не с первой попытки, но у нее все-таки получилось, и она закрыла глаза, оттого что ужасно устала.

С холодным полом теперь соприкасалась только пятая точка, правда, от ледяной стены мерзла спина, но все равно сидеть так было хоть немного теплее. Хотя бы зубы клацать перестали. Поднеся ко рту сцепленные стяжкой руки, Дина подышала на них, стараясь согреть ледяные пальцы. Движения причиняли боль, потому что пластмасса врезалась в тонкую кожу, на которой уже вспухли ужасные багровые полосы. Ногам, связанным через носки, было чуть легче, и Дина пошевелила пальцами, чтобы хоть немного разогнать застоявшуюся кровь. И что ей, спрашивается, теперь делать?

Она снова оглядела пространство вокруг. К счастью, в сарае не было занавесок, и дневного света, проникавшего через грязные окна, вполне хватало для того, чтобы в помещении хотя бы не было темно. Пожалуй, в темноте Дина совсем бы пала духом. Итак, что мы имеем на сегодняшний день?

Она связана и брошена в холодный сарай. В доме на кровати лежит, тоже связанная, Лена. Похоже, Вениамин вернулся ранее намеченного срока и понял, что его жена обо всем догадалась и вызвала подмогу. Подумав о себе, как о подмоге, Дина тоненько засмеялась. Толку-то от нее, никчемной. Так, сюда же должен приехать Борька.

От этой мысли Дине стало спокойней и страшней одновременно. С одной стороны, Боря знал, где она, и ехал сюда, чтобы ей помочь. С другой – Вениамин вполне мог наплести ему, что Дина уже уехала. Нет, пожалуй, так не пойдет. Боря, не застав Дину в Троице-Лыково, наверняка, начнет ей названивать, а не дозвонившись, поднимет шум и панику и уж совершенно точно позвонит следователю. Что сделает Бекетов? Уж точно приедет сюда и обыщет помещения. Нет, так глупо Вениамин рисковать не будет.

Второй вариант его поведения был гораздо страшнее и безысходнее первого. Когда приедет Боря, Веня завлечет его на участок, а потом оглушит так же, как Дину, или, чего доброго, вообще убьет. Как же ей его предупредить?

Похлопав связанными руками по карманам, Дина обреченно поняла, что телефона при ней нет. Разумеется, Вениамин не настолько глуп. Сумка в поле зрения тоже не попадалась, хотя было бы странно, если бы Веня оставил ее в доме, где чужую вещь легко можно заметить посторонним взглядом. Сантиметр за сантиметром осматривая захламленные поверхности сарая в поисках своей сумки, Дина вдруг наткнулась глазами на что-то смутно знакомое.

Определенно, эту вещь она никогда не видела, но точно о ней слышала. Черт, так это же барометр. Она вспомнила аспиранта Егора, взволнованно рассказывающего о том, что вместе с лампой из квартиры профессора Бондаренко еще пропал старинный, довольно дорогой барометр. Точно, это он и есть, а значит, пресс-папье с яшмой тоже должно быть где-то здесь. Пресс-папье нашлось на втором подоконнике, находящемся у Дины за спиной, и чтобы его рассмотреть, ей пришлось извернуться и задрать голову, которая тут же начала противно кружиться.