Проклятие чёрного единорога

Песня повествовала о любви между прекрасной эльфийской девой и храбрым человеческим рыцарем. Джиа пела о свежем лесном ветре, что стал единственным свидетелем их первой встречи. Девушка рассказывала о красоте лесов и полей, о дубравах и рощах, где рыцарь и дева встречались, чтобы снова и снова любить друг друга. Она пела о том, как свет луны и сияние звезд благословили неравный союз, но злая судьба, война и смерть рыцаря навеки разлучили возлюбленных. И тогда эльфийская дева призвала на помощь страшные силы, чтобы вернуть свою любовь с того света. Было это могучее волшебство, запретный ритуал, свершившийся в такой же день великого солнечного Праздника.

И содрогнулась в ужасе сама природа, ибо никому не позволено играть с силами жизни и смерти. Распахнула врата темная бездна и поглотила прекрасную эльфийскую деву…

Джиа пела то тихо и печально, то громко и страстно. Она пела, и голос ее, проникая в души зрителей, уводил их из душной деревенской ночи в таинственные леса, к берегам хрустальных рек и подножиям древних гор.

Джиа стала для них дивной, но грозной эльфийской девой с горящими зелеными глазами и разлетающимися на ветру золотыми волосами. Она стала возлюбленной, полной желания, и обезумевшей от боли колдуньей, чья любовь обрекла ее на участь более страшную, чем сама смерть.

Слушатели сопереживали, радовались и плакали от горя. А когда Джиа замолчала, молчали и они. А потом толпа взорвалась громкими аплодисментами. Публика кричала и просила продолжения. И Джиа повиновалась.

Она снова и снова рассказывала о волшебных лесах и сказочной любви. А смуглая Орфа с белой лилией в волосах-змеях танцевала под ее музыку. Две прекрасные девушки, одна в синем платье, а другая в красном, радовали зрителей небывалым зрелищем.

Орфа кружилась, а Джиа пела. Она пела – и пристально всматривалась в лицо молодого жреца, не сводившего с нее затуманенных глаз.

Закончились выступления, но одурманенная музыкой, танцами и напитками толпа теперь завела собственные хороводы и песни. Уставшие от криков и смеха девушки отделились от круга и направились к большим и, казалось, бездонным бочкам.

– Вино наполовину водой разбавь, – попросила Джиа.

– Это было неописуемо! – воскликнула Орфа, подхватывая под руку новую подругу. – Где ты научилась так петь, расскажи?

– У эльфов, – улыбнулась Джиа и, одним махом жадно опустошив кубок, потянулась за добавкой. – Петь, играть на том и на сем. Ну а ты где научилась так танцевать?

– Да как-то само собой получилось, – ответила Орфа, принимая из рук виночерпия кубок. – От души идет, как будто всегда танцевала. А вот с голосом не сложилось, ну ты слышишь… Да и обзывают меня.

– Ах, хорошо, что ты не видела, как я танцую! – рассмеялась Джиа.

– Простите, что отвлекаю, – раздался рядом мужской голос. – Я хотел бы поблагодарить вас за представление…

Высокий темноволосый жрец в белом одеянии, до этого внимательно наблюдавший за ними со стороны, наконец решил приблизиться к девушкам.

– Мое имя – Дрейчьис, – проговорил он, поклонившись. – Я верный последователь и служитель Единого.

– Орфа, – только и смогла выговорить смущенная Орфа, зардевшись румянцем.

– Меня зовут Джиа. Благодарим тебя, Дрейчьис, жрец Единого, за добрые слова.

– Однако не только словами я собираюсь выразить восхищение, – предупредил жрец и обернулся к продавцу. – Эй ты, корми и пои этих красавиц вдоволь… Я все оплачу.

– Весьма кстати, – одобрила его благородный жест Джиа.

– Хороший аппетит – признак благого труда, – кивнул жрец, поднимая кубок.

Джиа хорошо помнила, что жрецу для его таинственного замысла понадобятся минимум две девушки, а потому перед опасным заданием решила как следует подкрепиться. Оставив парочку любезничать друг с дружкой, она направилась за пирогами. Но тут между палатками девушка вновь услышала уже знакомое шипение.

– Эй, ты! – шикнул ведьмак.

– Да ты начинаешь утомлять меня, дядя! – Джиа фыркнула, но все же приблизилась к нему. – Как хоть тебя звать-то?

– Летодо́р Змей, – ответил ведьмак. – И не смей называть меня «дядей», соплячка!

– Джиа, – представилась девушка. – И еще раз назовешь меня «соплячкой», я тебе всю щетину на роже твоей повыщипаю…

– Прелестно, – ядовито улыбнулся мужчина, покосившись на декольтированную часть ее платья. – Ровно так и должна разговаривать прекрасная дама, достойная носить сей роскошный наряд. Никакая ты не Джиа, можешь не дурить меня. – Он вздохнул, отводя глаза. – Но уж ладно, буду пока тебя так называть…

– Весьма польщена твоей галантностью, о рыцарь без страха и упрека, – ответила девушка, хищно оскалив белые зубки.

– Скажи честно, – проговорил Летодор. – Кто твоя жертва? Этот жрец? Староста? Не заставляй меня выпытывать…

– О, даже интересно, как ты собрался это делать, – усмехнулась Джиа, но затем снова стала серьезной. – Слушай, рыцарь, слушай меня очень внимательно. Я обещаю тебе, Единым клянусь, что никто из невинных не пострадает. Оставь меня в покое…

Ведьмак помолчал, задумчиво почесывая щетинистый подбородок, потом заметил: