Проклятие чёрного единорога

Возможно ли, что некий преступный союз все эти годы продолжал убивать невинных людей, только лишь более скрытно: приезжих, сирот, детей бедняков? Связать факты воедино не составляло труда, и указывали они на проблему куда более серьезную, чем разрастание популяции болотной нечисти или таинственные исчезновения людей.

Потому-то, несмотря на солнечный день, темные думы и хмурили лоб Его Святейшества. Тягостное предчувствие охватило его душу, но здравый смысл настаивал на том, что с выводами и обвинениями торопиться нельзя и даже преступно.

В развитом королевстве, чье законодательство до сих пор опиралось на презумпцию виновности, предъявить обвинение было всегда проще, чем доказать обратное. Одно дело – слово главы деревни и жрец, пойманный на месте преступления. И уже совсем другое – бездоказательные умозаключения, пусть даже они и принадлежат избранному от Единого, лицу, обладающему силой, равной королевской власти.

Необходимо было найти неопровержимые доказательства. Но как вывести подлых изменников на чистую воду? Как распознать, кто из Совета потворствует похищениям, а возможно, и сам прибегает к темным ритуалам; а кто попросту боится за собственную шкуру и потому отмалчивается, кивая на силы природы? Можно ли в этом деле положиться на городскую полицию? И, в конце концов, недаром же едят хлеб небольшие, но великолепно обученные боевые подразделения самого ордена – мстители вингенсы.

Пусть пять лет назад в погоне за убийцей Великого Духом Кунда Кора они потерпели позорное поражение. Немногие выжившие из тех, что преследовали наемника из клана сумеречных лис, рассказали небылицы о страшной ведьме, которая якобы была в напарницах у эльфа-убийцы и одним лишь только криком лишала человека жизни.

Жрец никак не мог поверить в то, что орденские чародеи не сумели противостоять какой-то лесной ведьме. Хотя теперь этот нелицеприятный момент уже и не столь сильно удивлял Дэрея Сола. Если можно допустить, что в самом сердце ордена Единого завелась разлагающая гниль, то на этом свете уже нет ничего невозможного.

И даже он, Дэрей Сол, зная источник проблемы наверняка и будучи наделенным Его силой, не может побороть страшную болезнь, не умеет распознать, кто именно из членов ордена, а может быть, даже из самого почетного Совета, изменил условия священных ритуалов в пользу нечестивых дел.

Открытая солнцу долина У́вас располагалась вдоль реки Лодо и была засажена виноградниками, которые по праву считались гордостью страны. Круглый год здесь выращивали свыше сорока сортов винограда, часть которого использовалась для производства вин, а другая шла на продажу, в том числе в далекие заморские страны. Гроздья ягод сияли на солнце всеми оттенками рубина и янтаря. Зеленые террасы плантаций тянулись почти до самого Самториса.

Ближе к реке были разбиты яблоневые сады. И здесь под сенью деревьев на небольшой поляне собрались путники – все, как один, одетые в серые плащи. Несмотря на дружественные настроения, они почти не разговаривали, пряча лица в тени глубоких капюшонов, и лишь склоняли головы, чтобы поприветствовать каждого вновь прибывшего гостя.

Когда же все, кто должен, подошли, в центр круга выступила девочка. В отличие от остальных, плащ на ней был темно-красного цвета. А у ног девочки играла маленькая серая лисичка с острым носиком и золотистыми глазками.

Вышедшая сняла капюшон. Это была совершенно обыкновенная девочка около тринадцати лет, самой заурядной и незапоминающейся внешности.

– Итак, мои безымянные друзья, настал восемнадцатый лунный день, – заговорила она странным протяжным и по-взрослому низким голосом. – Мы собрались с вами на этом перекрестке, согласно договоренности. Нам предстоит решить непростую задачу: целей много, а меры против них должны быть… необычными. Да и не может быть делом обычным лишение жизни самих жрецов Единого…

– Убивать их не только опасно, но и бесполезно, – проговорил один из незнакомцев тихим бесцветным тоном. – Судя по тому, что происходит, убийство, совершенное пять лет назад, результата не принесло. Прирежь жреца-преступника, и он станет мучеником в глазах народа. А дело его продолжит цвести пышным цветом.

– Именно, – кивнула девочка. – Гниль объяла корни гораздо глубже, чем мы подозревали пять лет назад. Верховный жрец Кунда Кор не просто пристрастился к Источнику чистой витали, но возжелал бо́льшего и извратил ритуал Единого, обменивая на силу, – девочка поморщилась, – человеческую кровь. Опьяненный властью, он возомнил себя Создателем! Он вывел на новый уровень эксперименты, извращающие саму суть природы. Несмотря на все наши усилия искоренить сор, после смерти преступника причислили к рангу Великих Духом. Его дело продолжили верные последователи, а привязанных к легкодоступной силе жрецов стало еще больше.