Проклятие демона

В нескольких метрах от входа, прислонившись спиной к стене, стоял высший. Рослый, немного сухощавый, с заплетенными в сложную косу золотистыми волосами, небрежно переброшенными на одно плечо. Тонкие черты лица, острый подбородок, прямой нос и бледно-голубые, точно выцветшие глаза. Совсем как у Лердена Вирсейра.

— Проклятье, — выдохнула я.

Демон услышал и ухмыльнулся.

— Я тоже рад встрече, махра Рингвардаад.

Мои губы непроизвольно скривились. В попытке выгадать себе хоть несколько секунд, чтобы успокоиться и вернуть лицу сдержанно-доброжелательное выражение, я развернулась и направилась к стене с оружием. Не оборачиваясь, демонстративно качнула посохом, давая понять, куда и зачем иду. Говорить не хотелось.

Сзади шумно хмыкнули.

— А мне казалось, я единственный, кто недоволен отцовским решением, — заметил Торрел. Причем, судя по звукам, он решил пойти за мной. Низшие его раздери!

Вернув посох на место, я еще секунду позволила себе стоять к Вирсейру спиной, сжимая и разжимая кулаки. Потом обернулась и испуганно отшатнулась — высший оказался прямо перед моим носом.

— Осторожнее!

Молниеносным движением Торрел ухватил меня за талию и удержал, не позволяя врезаться спиной в увешанную оружием стену. Стоило мне восстановить равновесие, как я поспешила разорвать прикосновение и отступить на несколько шагов. Близость демона мне не нравилась.

— Первый раз девушка шарахается от меня с такой горячностью, — улыбнулся он. Потом протянул руку. — Я Торрел. Учитывая обстоятельства, думаю, можно обращаться друг к другу на «ты» и по имени.

На протянутую ладонь я взглянула волком. Казалось, вложи я в нее руку, и длинные пальцы тут же сожмутся, словно ловушка. И будет уже не выбраться, не спастись.

Видимо, что-то промелькнуло на моем лице, потому что Торрел опустил ладонь и качнул головой.

— Я настолько противен, что даже простая необходимость коснуться меня из вежливости заставляет кривиться?

— Я не специально.

— Ну, во всяком случае, выглядело очень убедительно. — Торрел вновь улыбнулся. Правда, вымученно. — Надеюсь только, что столь бурная реакция вызвана все же не мной, а будущим соглашением. Вернее, его необычностью.

Последнее слово заставило меня вопросительно нахмуриться.

— Необычностью?

— Ты… ты не знаешь? — Теперь пришел черед Торрела хмуриться. — Тебе не сказали, что в нашем случае оно будет не пермитивным, а окончательным?

Я растерянно качнула головой. Пермитивное? Окончательное? О чем он вообще?

Видя мое замешательство, Торрел вздохнул.

— Они вообще ничего тебе не рассказали. Страшно представить, как ты начнешь шарахаться от меня, когда узнаешь всю правду.

ГЛАВА 8

Мы расположились в каминном зале. Наплевав на приличия, я не стала переодеваться.

Большие кожаные кресла оказались очень удобными и невероятно мягкими. Я едва не утонула в своем. Торрел же сидел вполне спокойно и с легкой полуулыбкой поглядывал на меня.

«Он слаб, малодушен и, говорят, охоч до женщин. Причем без особого разбору», — прозвучал в голове голос Хемильдеора.

Насчет слабости и малодушия утверждать рано, но в его успех у женщин я поверила сразу. Равно как и в отсутствие жестких требований к пассиям. Сомневаюсь, что нашелся бы другой высший, который с первой же встречи стал бы держаться обходительно с полукровкой.

— Расскажи мне о ваших брачных соглашениях, — попросила я, нарушая затянувшееся молчание.

Сохранять внешнюю невозмутимость вновь стало непросто. Вот только не из-за собственной судьбы — я хотела понять, какие договоренности связывают Кеорсена с Вериной.

— Мы, высшие, живем долго. Очень долго. Дольше темных и низших. О людях вообще говорить смешно, — фыркнул Торрел, но, поймав мой хмурый взгляд, растянул губы, надо полагать, в одной из своих самых очаровательных улыбок. — При этом рано или поздно все мы вступаем в брак. Любимцы Великого — в истинный, все остальные — в договорной. Истинные браки — редкость. Последний… — Демон нахмурился. — Уф! Уже и не вспомню, когда был. Говорят, такие пары создает сам Великий и дарует им три благодати: возможность черпать и наращивать силу друг в друге, неспособность выгореть и легкость в продолжении рода. Причем последняя благодать — самая желанная. Но, как я уже говорил, такие счастливцы рождаются крайне редко. Так что обычной практикой стало заключение договорных браков. А до них подписываются пермитивные брачные соглашения. Мм, если говорить совсем просто — это обещание вступить в брак спустя оговоренный временной промежуток, если к тому моменту ни один из подписавших не передумает.

Торрел замолчал, давая мне время обдумать услышанное. Потом, когда я кивнула, продолжил: