Проклятие для бескрылой ведьмы (СИ)

Рисуя в воображении картины изощрённой мести, я осторожно баюкала плечо, накладывая на него плетение Тишины, призванное облегчить боль. Как и в случае с плетением Склейки, получалось так себе. Целебная магия никогда не была моим коньком, к тому же большая часть знаний, полученных в Совятнике, успешно выветрилась из головы сразу после выпускных экзаменов. Крепче всего в памяти сидели только воспоминания о глупостях, которые я творила, будучи студенткой.

«Ничего, – утешила я себя, – доберёмся до Совятника, а там есть лекарь. Даже помню её имя: пани Лютрин».

На мою ладонь опустилась чужая – широкая, сухая и горячая. Я дёрнулась от неожиданности и повернула голову: Штайн сидел с безразличным видом, одной рукой ведя дилижанс, а другой – ощупывая моё многострадальное плечо.

– Плетение Тишины – неудачный выбор, – сухо сказал он. – Простейшая формула Асклепия гораздо эффективнее снимет боль. Что случилось? Ударились обо что-то?

– Об кого-то, – недовольно пробормотала я, чувствуя, как от его пальцев под кожей растекается приятное тепло. Боль запульсировала и начала отступать. – А вы что, врачевать умеете?

– Я веду практикум по Целительству, – Стефан цедил слова так неохотно, словно каждое из них стоило злотый, – посвятил его изучению определённое время. Как рука?

Я осторожно шевельнула локтем и обнаружила, что острый кол, вонзившийся в мышцы, исчез, уступив место лёгкому покалыванию.

– Через несколько минут и это пройдёт, – бесстрастно сказал Штайн, когда я с лёгким удивлением описала ему свои ощущения, – и советую на досуге подтянуть знания по Лечебным плетениям и формулам. Лишним никогда не будет.

– Всенепременно, – сухо ответила я и отвернулась, уставившись в окно, за которым проплывали сиреневые зимние сумерки. Солнце уже полностью опустилось за горы.

Я чувствовала себя нашкодившей малолеткой, разбившей любимую чашку учителя, а вовсе не его коллегой. Это ощущение, опрокинувшее меня на краткий миг в детские воспоминания, мне очень не понравилось.

А ведь он вряд ли намного старше меня, отстранённо подумала я, искоса разглядывая коротко подстриженные тёмные волосы, среди которых виднелось несколько пёстрых перьев, и изящную тонкую бородку Стефана. Самое большое, лет на десять. Ну, может быть, на двенадцать…

Мимо дилижанса промчался ещё один, на краткий миг озаривший внутренности кабины ярко-жёлтым светом фар-пульсаров, и я заметила пару седых волосков на висках своего новоиспечённого коллеги.

Ладно, на пятнадцать.

– Что-то не так, панна Мёдвиг? – с безукоризненной вежливостью обратился ко мне Штайн, не отрывая взгляда от дороги.

Я церемонно произнесла:

– Ничего особенного, пан Стефан. Вы уж простите моё любопытство, но я не могу не спросить: а что вы преподаёте, кроме Целительства?

Будь рядом мама, она непременно одёрнула бы меня из-за ёрнического жеманнства. Но мама ждала в Совятнике, а Штайн, кажется, ничего не заметил.

– Основы боевой магии, – кратко ответил он, – я магистр второго уровня и заместитель декана Боевого факультета.

Я тихо присвистнула и почти почувствовала, как бровь Стефана дёрнулась от такого поведения, совершенно не приличествующего преподавателю.

– А что, магистр Ромгай тоже умер? – брякнула не подумав. – И почему такая важная птица, как вы, самолично отправилась меня встречать?

На этот раз Штайн голову всё-таки повернул, чтобы одарить меня ошарашенным взглядом, хорошо различимым даже в полутьме кабины.

– Магистр Иржек Ромгай, – медленно проговорил Стефан, – в позапрошлом году женился, покинул стены Школы и уехал к своей супруге. Что же касается меня, то из всей Школы на данный момент только я один умею управлять дилижансом. Смог удовлетворил ваше любопытство?

Я немедленно почувствовала себя полной идиоткой. Штайну волшебным образом удавалось вгонять меня в ступор раз за разом, и это мне не нравилось всё больше.

Бедные его студенты.

– Благодарю за пояснение, – степенно произнесла, стараясь не выдавать своих истинных чувств, и прислонилась к дверце, прикрыв глаза. – Пан Стефан, я устала и хочу вздремнуть. Не откажите ли в любезности разбудить меня, как только прибудем в Школу?

– Хорошо, Агнесса, – ответил он и, выдержав паузу, добавил. – Всё же в лес Шёпотов до темноты мы не успели, как бы мне не хотелось.

Я рывком натянула на лицо капюшон и погрузилась в беспокойный сон.

***

Мерное покачивание и убаюкивающее похрустывание снега, пробивающиеся сквозь дремоту, оборвались рывком, едва не выкинувшим меня из сиденья. Я сонно заморгала, приходя в себя и пытаясь понять, куда делся родной дощатый потолок моей комнаты в Кёльине, почему вокруг пахнет сосновыми опилками,{?}[для достижения нужной температуры в качестве топлива в паровых двигателях используют бруски из спресованных опилок, пропитанных особым составом. Из-зп приятного аромата редпочитают сосновые и берёзовые опилки.] и отчего ноет всё тело.

Стефан распахнул дверь и выпрыгнул наружу, впустив в кабину облако морозного воздуха. Я прижалась к стеклу, потирая глаза и разгоняя одурь после сна.