Проклятие дома Виндзоров

Принцесса появилась на свет благодаря жесткой позиции парламента. Ее отец отличался крайней невоздержанностью и страстью к азартным играм. Как писал о нем Уильям Теккерей, «все демоны удовольствия влекли за собой бедного Флоризеля: праздность, и сластолюбие, и тщеславие, и пьянство, дружно бряцая веселыми кимвалами, толкали и манили его». (Перевод Я. Бернштейн.)

Флоризелем современники называли принца потому, что одной из его пассий была актриса театра Друри-Лейн Мэри Робинсон, которую Георг впервые увидел в спектакле по пьесе Шекспира «Зимняя сказка» в роли Пердиты; сын короля Богемии Флоризель – возлюбленный Пердиты.

Вследствие разгульного образа жизни долги принца Уэльского превысили громадную по тем временам сумму в 200 тысяч фунтов. Парламент, будучи озабочен отсутствием наследника, согласился заплатить долги принца при условии, что он вступит в законный брак. К тому времени Георг уже был женат на даме по имени Мэри Фитцгерберт, которая до брака с принцем успела дважды овдоветь и была на шесть лет его старше. По закону о королевских браках этот мезальянс был нелегитимным: брак лица королевской крови должен быть одобрен царствующим монархом. Закон провел в парламенте именно Георг III в 1772 году. Кроме того, по Акту о престолонаследии 1701 года наследник терял право на престол, если женился на католичке, а госпожа Фитцгерберт была именно ею.

Принц скрепя сердце согласился с требованием парламента. Невеста нашлась среди немецких принцесс – выбор пал на двоюродную сестру Георга Каролину, дочь его тетки по отцу Августы и герцога Брауншвейгского Карла П. Трудно было подобрать принцу, которого за изысканные манеры и утонченный вкус называли первым джентльменом Европы (именно во времена Регентства Англия стала законодательницей мужской моды), более несоответствующую партию. Каролина была вульгарна и не имела привычки к горячей ванне – как отмечает один из историков, от нее «воняло, как со скотного двора».

Впрочем, Георгу было наплевать: на церемонию венчания он явился, подобно шекспировскому Петруччо, пьяным до – в данном случае буквально – положения риз, а в брачную ночь свалился с супружеского ложа на пол. Первое соитие венценосных супругов было и последним.

Но недаром Бисмарк называл Германию племенной фермой Европы: единственной ночи оказалось достаточно, чтобы принцесса Уэльская спустя девять месяцев после свадьбы, 7 января 1796 года, родила дочь. Это и была Шарлотта. Условие парламента было выполнено. Спустя два дня Георг составил новое завещание – все его имущество должна была унаследовать Мария Фитцгерберт. Каролине принц Уэльский завещал один шиллинг и прогнал со двора, запретив принимать какое-либо участие в воспитании дочери.

* * *

О Кобургах в Европе говорили, что они достигли в постели большего, чем Карл Великий и Наполеон на поле боя. И в самом деле: посредством удачных браков эта династия стала составной частью могущественнейших королевских домов. Начало положила русская императрица Екатерина П. Желая передать престол через голову сына Павла внукам, она лично занималась их воспитанием, не допуская к этому ответственному занятию ни великого князя, ни свою невестку Марию Федоровну (в девичестве – принцессу Софию Доротею Вюртембергскую). Бабка же подобрала внукам и невест. В 1795 году, когда пришел срок всерьез думать о женитьбе великому князю Константину Павловичу, Екатерина пригласила в Петербург Франца Фридриха Антона, герцога Саксен-Кобургского, вместе со всем семейством, в котором было три дочери на выданье – уж одна-то из трех, рассудила царица, Константину должна приглянуться.

Далее все произошло как в волшебной сказке. Будущая свекровь наблюдала из окна дворца, как сестры-принцессы высаживаются из своего экипажа. Старшая, 17-летняя София, запуталась в длинных полах своей шубы, споткнулась и свалилась в сугроб; за ней последовала и 16-летняя Антуанетта. И лишь младшая, 14-летняя Юлиана Генриетта Ульрика, подобрала юбки и грациозно сошла из возка на землю. Ее и выбрала императрица, а вместе с нею и великий князь. «Если уж непременно надобно, я женюсь на маленькой обезьянке», – сказал он.

В замужестве Юлиана стала Анной Федоровной; однако это прелестное хрупкое существо не выдержало неистового нрава и грубости супруга, спустя шесть лет вернулось в родительский дом и, несмотря на то, что брак ее с Константином был впоследствии высочайшим повелением расторгнут, замуж больше не выходила. Детей у Юлианы и Константина не было.