Проклятие дракона

Все счастье тут же угасло, утонуло в глубинах их взглядов.

Каэл рухнул на колени, глядя на их сапоги. Их голоса звучали в его ушах. Они задавали вопросы, он не мог ответить. Он едва слышал, когда Моррис опустился рядом с ним. Он едва ощущал его руку на своей спине.

— Что не так, парень? Мы разберемся, — прохрипел он. — Нас тут целая банда. Мы сделаем все, что сможем.

Моррис медленно выудил из него историю. Каэл рассказал о бое дикарей на реке, как граф атаковал, как Килэй упала в реку. Он рассказал обо всем, что делал, чтобы спасти ее.

— Ее кости замерзли. Она не проснется… — Каэл стиснул зубы, Моррис обнял его крепче, успокаивая. — Ничто не сработало. Я не знаю, что делать. Я ничего не могу сделать. Она просто… Килэй…

Ручки обхватили его лицо. Они подняли его голову, пока он не посмотрел на Надин.

— Веди меня к ней, — тихо сказала она.

Решительность в ее взгляде придала Каэлу сил, возвращалась надежда.

— Обещаю, я не брошу ее, пока она не проснется.

* * *

Они добрались до их лагеря в паре миль от Сотни костей. Они пересекли реку, но теперь перед дикарями лежала зима в горах.

Только несколько кривых деревьев держалось за склон. Трава проиграла камням. И все было покрыто панцирем льда.

Казалось, земля закована в стекло. Ветви были идеально сохранены, их почки застыли во времени. Местами застыли увядшие цветы, доказательство, что жизнь тут когда-то цвета. Казалось, зима ударила так яростно, что земля не успела засохнуть. И она застыла навеки в клетке изо льда.

Каэл устроил пиратов и великанов на вершине холма на ночлег, дикари расположились ниже. Его друзья не привыкли к холоду. Мастера сделали для них укрытия из камня. Из брони солдат графа они сделали котелки, а мечи превратили в черпаки. Вокруг была ледяная земля, но лагерь был теплым и хорошо накормленным.

Титус был самой большой проблемой.

После боя на реке Каэл начал понимать, что совершил серьезную ошибку. Он помнил, что Килэй сказала ему, как граф действовал против врагов. Он нападал раз, когда удар был решающим.

Каэл понимал теперь, что крепость у Тиннарка была проверкой. Как только Титус понял, на что способны дикари, он сделал то, что сделал Каэл с Гриффитом: использовал боевой запал против них. Он заманил их в бой, понимая, что они пойдут, он обманул их, чтобы мастера были уязвимыми.

Но Каэл дал отпор. Он парировал так, как граф не ожидал… он не ожидал, потому что думал, что мастера слабые. Откуда он вообще знал, что придут мастера? Шпионил?

И хотя Титус явно надеялся уничтожить мастеров в реке, он был готов к худшему. Он привез катапульты, зная, что их придется использовать, готовясь разбить реку, его армия стояла на горе, пока он топил дикарей.

Пока Каэл размышлял над этим, его желудок сжимался. Может, Титус хотел покончить с ними на реке… может, это была еще одна проверка. Может, настоящая битва впереди.

Он переживал, но одно граф знал точно: Килэй шла с дикарями. Он послал ястребов против нее, когда его армия начала проигрывать. Каэл понимал, почему птицы атаковали так безумно. То были удары Титуса, он пытался загнать ее в реку, уничтожить величайшего врага.

И, если он не был слепым, он знал теперь, что Каэл на все готов, чтобы ее спасти.

— Титуса нужно одолеть быстро, — сказал Моррис. — Пока он не напал.

Каэл начинал это понимать. Он осознавал, что каждый миг промедления позволял Титусу добавить деталь к плану. Но он не мог идти без Килэй.

Надин сдержала слово. Она несколько дней была с Килэй, была рядом с ней. Порой Элена ложилась с другой стороны от Килэй, порой это была Гвен. Но Надин настаивала, чтобы это был кто-то знакомый.

— Женщина такой силы, как Килэй, не потеряет волю к борьбе даже во сне. Знакомые голоса, биение знакомых сердец исцеляют раны изнутри. Если холод в ее костях, — Надин решительно улыбнулась, — это не надолго. Я буду говорить с ней, пока он не растает.

Каэл не был уверен, что окружение знакомыми телами исцелит ее. Но он перепробовал все, он хотел сделать так, как говорит Надин, даже если ему позволяли приходить только два раза в день.

Первым утром, когда он пришел к Килэй, он мог поклясться, что на ее лице появился цвет. Тем вечером он держал ее за руку так долго, как позволила Надин. Ему не давали говорить ей, как сильно он хотел, чтобы она проснулась, или упоминать, как он злится, что она не дала ему вытащить себя из реки сразу. Он рассказывал ей истории. Говорил о том, что рассмешило бы ее.

И медленно у них получалось.

Тем утром, когда он пришел подержать ее за руку, за холодом ощущалось немного тепла. Он прижал ее ладонь к своей груди и держал там час, пытаясь передать ее крови больше тепла. Надин топнула ногой, и только тогда он с неохотой вышел наружу.

Наступила ночь, Каэл уже обошел лагерь по кругу, не мог уснуть. На втором круге к нему присоединился Моррис.

— Титус как кусок стрелы, — прохрипел мужчина. — Вытащишь его сразу, крови потеряешь мало. Но дашь ему сидеть, заражать, и он убьет тебя. Это мятежники не поняли.

Каэл рассеянно кивнул.