Проклятие древних жилищ<br />(Романы, рассказы)

— Скоро поймете простую причину этого убийства. Тюитшевер вел двойную жизнь. Он узнал, что Хаентьес ворует, и выудил у него деньги. Клерк-вор остался буквально без единого су, что заставило Тюитшевера искать новый источник для поддержания своего образа жизни. Его мания трансформации имен пришла ему на помощь. Он начал вновь переставлять буквы и получил тот же результат, что и Патетье: Фантом. Это ничем бы ему не помогло, но его врожденная бесчестность заставила его рыскать по ящикам столов своих коллег, чтобы найти что-нибудь полезное.

— Он нашел несколько записей в моем ящике, — вмешался Токантен. — Боже, каким неосторожным я оказался! И тогда он обыскал то место, чего ни Кенмор, ни я не осмелились сделать. Он обшарил дом Патетье! — саркастическим тоном признался Токантен. — Урок скромности. Я принимаю его, как искупление!

— Надо сказать, что он искал другое, скажем, деньги, в которых нуждался, когда источник ворованных денег иссяк.

— Значит, письмо шантажиста без адреса предназначалось Патетье? — пролепетал я.

— Верно, и реакция не заставила себя ждать. Тюитшевер получил пулю в голову!

— Но что он искал… — начал я и закусил губу.

— В замке Добри, не так ли? — усмехнулся господин Кершов. — Узнаете чуть позже.

— Ба, почему бы не сейчас, — перебил его Токантен, — тем более могу добавить еще одну причину убийства.

Тюитшевер нашел в найденных записях, что кое-что может принести гораздо больше, чем он собирался выманить у Патетье, который не был зажиточным человеком. Именно поэтому он отправился в замок Добри, где встретил… Хилдуварда Сиппенса и персону, которая обратила его в бегство.

— Персону!.. — воскликнул я.

— Которая сразу поняла, что Тюитшевер ни перед чем не остановится, даже перед убийством Хилдуварда Сиппенса, но у нее было плохое ружье.

Я хотел задать новый вопрос, но Токантен не позволил, продолжив рассказ:

— Когда Патетье узнал, что его юный друг встретился со смертью лицом к лицу, он взялся за поиски виновного… и нашел белую маску. Судьба Тюитшевера была решена. Думаю, он больше мстил за Хилдуварда и предупреждал новое покушение на него. Передаю вам слово, Кершов.

— У вас это получается лучше, — возразил комиссар полиции, — тем более это непосредственно касалось вас.

Токантен кивнул и продолжил:

— Согласен. Случай или дьявол сделал так, что господин Сиппенс оказался свидетелем этого происшествия. Я отыскал убежище Хаентьеса и хотел добиться от него признания. Но и Патетье шел по его следу, но по другой причине. Хаентьес обворовал своего бывшего хозяина, мэтра Бриса, и считал его виновным в хищении ста тысяч франков, нанеся урон Хилдуварду. Это требовало отмщения. Когда он увидел меня вместе с Хаентьесом, то решил, что я сообщник. Без случайного вмешательства господина Сиппенса в подвальной кухне было бы два трупа! Я отделался лишь небольшой царапиной…

— А Кенмор? Человек в сером? — спросил я.

— Он следовал за Патетье по пятам целый день, ибо в этот раз понял все быстрее меня. Он знал, кто такой Фантом! Но Фантом растворился в ночи!

Снова воцарилось молчание. Кершов нарушил его:

— Нам следует заключить, что все преступления он совершал… из любви к Хилдуварду Сиппенсу.

Я пронзительно закричал и забился в рыданиях.

— Увы, — пробормотал господин Кершов, — без вмешательства Ансельма Сандра, профессора из Турнэ… без…

— Глаза Бусебо, — тихо добавил Токантен.

У меня случился нервный припадок. Мои глаза остановились на Барбаре, которая до сих пор даже не шевельнулась. Ее рука пошарила в складках платья и кое-что вынула… Я увидел, что это была ментоловая пастилка, которую она сунула в рот, найдя щель в бинтах.

Глава одиннадцатая Сторожевой пес Тота

Я сумел скрыть свое замешательство и задал наудачу один вопрос, а ответ оказался важнее, чем я ожидал.

— Значит, Патетье пробрался в контору мэтра Шартинка, что ужаснуло Тюитшевера. Почему он не свел счеты с ним тогда?

— Патетье никогда не проникал в контору, — возразил Токантен. — Тюитшевер выдумал эту историю, чтобы направить полицию по ложному следу в поисках человека в белой маске. Он рыскал по бухгалтерским книгам, чтобы припереть в стенке Хаентьеса, которого ненавидел. Но его хитрость обернулась против него, поскольку это заставило Патетье действовать быстрее.

Я повернулся к Кершову.

— Откуда возникла мысль заподозрить Валентину в краже наследства? — спросил я.

— Кенмор подслушивал у двери номера в гостинице «Колокол» в Дижоне…

— В чем был его интерес?

— Никакого не было, он шел по следу кое-кого. Валентина Брис его не интересовала, но слежка за ней должна была, как он полагал, привести его к Фантому… прежнему Фантому… не новому… самому ужасному из них двоих!

Я закрыл глаза и вздрогнул: самым ужасным, действительно, оказался Патетье.

— А теперь передадим слово архивариусу Пону, — предложил Кершов.