Проклятие древних жилищ<br />(Романы, рассказы)

Мы видим структурную фантастику Борхеса, поскольку не только ткань романа относится к области фантастики, но и его суть сформирована структурно определенным, но не очень вероятным переходом от вторичной реальности, созданной чтением различных книг главными персонажами, к реальности жизни этих персонажей, что тоже является вымыслом. Из-за этого скольжения по уровням реальности читатель сталкивается с неуверенностью, характерной для фантастического рассказа. На первый взгляд простая структура «Проклятия древних жилищ» содержит несколько двойных уровней. Рэй уже не использует, как в «Мальпертюи», смешивание различных уровней повествования, а заставляет признать рассказанную реальность, как часть сознательно вымышленного целого. Почва, на которой стоит рассказчик, Хилдувард, сыщик-любитель, а с ним вместе и читатель, является болотом, как окрестности замка Добри. Ничто не заканчивается, оставаясь кажущимся. Каждый носит маску, и мы можем в любой момент провалиться под землю…

Рейн А. Зондергельд,

Геттингенский университет

Джон Фландерс РАССКАЗЫ

Мистер Брискомб и огонь (La chasse de М. Briscombe)

Туман наползал с запада. Он поднимался с набегающего на берег моря в виде незримой армии призраков и преобразил жаркую ткань заката в анемичные лохмотья, но мистер Брискомб не заметил этого. Вернее сказать, не увидел вовремя, иначе мог выполнить стратегическое отступление перед надвигающимся дымком, выйти на дорогу к ближайшей деревне, выбравшись из болота. Но, сидя под прикрытием зарослей рогоза, он с ружьем наготове выжидал появления лысух, которые сварливо спорили в высоких водных травах. Это ожидание полностью поглотило его. Цепочка черных прудов, которая служила пунктом передышки дичи на опасной равнине, исчезла за завесой мороси. Длинная водная лужа, которая недавно горела в лучах уходящего солнца, погасла. Туман подкрадывался, как рептилия.

Мистер Брискомб услышал шорох рогоза и медленно поднял ружье, но ни одной птицы не появилось. Серебристая гагара на долю секунды высунула крохотную головку из-под воды, увидела мистера Брискомба и нырнула обратно. Охотник усмехнулся:

— Дьявольский пожиратель пороха!

Гагара не стоила и четверти заряда патрона и уходила из-под выстрела в девяти случаях из десяти. Это был водяной паяц, который рисковал на мгновение выглянуть из-за водяной кулисы, чтобы тут же исчезнуть. Мистер Брискомб презрительно отвернулся, птица полностью вынырнула вдали, вне досягаемости выстрела, нагло притворяясь чирком.

Над водой полз тягучий дымок. Пойнтер Тампест, лежавший у ног человека, внезапно жалобно тявкнул, вскочил и стрелой унесся на восток. Напрасно ему вдогонку неслись отчаянные свистки. Пес не ответил на призывы, но мистер Брискомб увидел туман. В плотной белой стене поблескивало одно-единственное отверстие. И сквозь него на горизонте виднелась темная масса леса. Вдруг она заколебалась, потеряла форму, призрачный мир за несколько минут окутал охотника. Потом исчезло все окружение, его окружила молочная тьма.

— Конец охоте, — произнес мистер Брискомб и добавил: — На сегодня.

Его взгляд пронзал туман шагов на шесть. На воде видимость была лучше из-за странного, но известного явления.

— Надо возвращаться, — сказал он вслух.

Но не сделал и шага. Он вспомнил о злокозненности болота. От подобия тропинки, ведущей к дороге, его отделяли две мили. Две мили вязкой почвы, глубоких топей и грязи.

— Я припозднился, — произнес он, — но нет, это туман, проклятый туман. Не будь его, я бы легко добрался до дороги до наступления ночи.

Он вспомнил, что в прошлом году топи поглотили двух охотников. Туман густел на глазах. Мистер Брискомб возобновил монолог:

— Никто не мог этого предвидеть. Ноябрьский день начинался как весеннее воскресенье. Голубое небо, апрельское тепло. Было искушение выйти на улицу в белом костюме, а теперь…

В пяти шагах туман клубился, словно фонтан, выброшенный китом.

— Рискну двинуться вперед.

Ему представилось, что он идет в хижине с подвижными стенами. Его нога утонула в ковре рогоза, скрывающего глубокую воду.

— Не знаю, где я, — тоскливо произнес он.

Оперся на ружье и задумался.

И тут появились лысухи.

* * *

Они цепочкой выплыли из зарослей рогоза, черные механические существа с белым, как слоновая кость, клювом, похожие на животных, вырезанных из жести. Птицы увидели человека и не обратили на него внимания. Они знали, что его не стоит бояться. Как голуби, обладающие врожденным чувством ориентации, водная дичь обладает чувством опасности и смерти. Мистер Брискомб проводил их взглядом, забыв о долгих часах ожидания в засаде. Туман превращался в густую тьму.

— Скоро наступит ночь, — прошептал он.

Ночь наступила. Он больше ничего не видел.

* * *

Он заговорил громким голосом:

— Прикинем шансы выбраться отсюда. Прежде всего, собака по привычке прибежит к егерю. В этом нет ничего подозрительного. Но я не вернусь и, может быть… Дьявол!., кому какое дело, если я не вернусь этим вечером?