Проклятие двух Мадонн

– В наш век науки возможно многое. – Отец был непривычно задумчив. – Огонь без света, и свет без огня… Россия – страна сумрака, здесь тьмы больше, нежели света.

– Ненавижу, когда ты начинаешь говорить подобным образом. – Маменька снова нахмурилась. – Нет, пожалуй, здесь небезопасно. Лизонька, будь добра, не подходи к огню близко.

А про Настасью словно и не вспомнила. Ну и ладно, все одно радости с этого вечера никакой, и Настасья принялась гадать, каким это волшебным образом Коружскому удалось сотворить с садом подобное великолепие.

Дмитрий встретил гостей вежливой улыбкой, поцеловав маменькину руку, обратил взор на Лизоньку…

– Отрадно видеть, что и на земле порой встречаются ангелы… – Лизонькину руку он держал чуть дольше дозволенного, и Настасья окончательно пала духом.

– А звезду нынче заточили в кокон… что ж, тем ярче будет пробуждение.

От этих слов в душе зародилась глупая надежда… которая, впрочем, весьма скоро угасла, раздавленная помпезной роскошью торжества. Громкая музыка, раздражающе-резкий, навязчивый запах толпы, круговерть масок… разговоры, смех, приглушенный шепот, стыдливо прикрываемые веерами улыбки, в которых Настасье чудилась насмешка.

И Дмитрий танцевал с Лизонькой… второй танец, не подряд – это было бы чересчур уж вызывающе, но… Настасья следила, отмечая мелкие, незаметные прочим гостям детали. Она читала этот танец в каждом его движении, выверенном и вместе с тем недозволенно-личном. Рука в руке… интересно, Лизонька дрожит, ощущая сквозь тонкий шелк перчатки тепло чужого тела? Или она рада? Улыбается, глядит в глаза, и ресницы трепещут, роняя тени на бледные щеки…

У ненависти вкус шампанского, легкие пузырьки боли щекочут нёбо, горчит обида, и легкой сухостью во рту остается злость.

– До чего милая пара, – вздохнула престарелая тетушка Мари. – Они удивительно подходят друг другу. Милая моя, когда свадьба?

Маменька не ответила, а Настасье пришлось прикусить губу, чтобы не закричать, не швырнуть правду в лицо этим… этим старым клушам, не способным понять, насколько глубоко ранят эти слова. Не будет свадьбы, не с ней, не с Лизонькой… он же Настасью любит.

– Признаться, разговоров о свадьбе не шло, но… они и вправду смотрятся весьма мило. Лизонька – настоящий ангел…

Настасья взяла с подноса еще бокал, заработав неодобрительный маменькин взгляд. Ничего, сегодня можно, сегодня вечер такой… огненный, сердце толкает пламя по венам, выжигая воздух, и Настасья почти задыхается… выйти, прочь из зала, от духоты и какофонии ароматов, людей и разговоров.