Проклятие Эвлона

Продолжила она только спустя минуту, причем заговорила на совершенно постороннюю тему: «Канея, вижу у тебя очень странный кари. Возможно, он что-то и умеет делать, но появляться в обществе с таким, конечно же, не слишком приятно. Я предлагаю тебе обменять его на инкидо из моего зверинца». От такого предложения торговка покачнулась на подкосившихся ногах. Отказать королеве Эвлона — немыслимо! Ей предстоял очевидный выбор: расстаться с Сегри или лишиться всех своих надежд добиться в жизни чего-то большего. Вряд ли правительница отберет ее магазинчик и заставит уехать из города, но дорога в высший свет закроется перед ней навсегда. Тем не менее, выбор был сделан, и сделан он был гулко застучавшим сердцем. Выброс адреналина заставил работать мозги на полную мощность — подобрать правильные слова было непросто. «Ваше Величество, Вы оказали мне огромную честь! Я еще не совершила ничего полезного на службе Вам и считаю себя недостойной пользоваться Вашей щедростью», — Канея ответила твердо, хотя от ужаса в голове зашумело, а пульс забился с такой силой, что казалось, будто кто-то стучит палкой по ушам.

Королева от удивления вскинула голову. Ей только что отказали. Ей только что отказала какая-то торговка! Конечно, эта довния умудрилась облечь свой отказ в красивую форму, но факт оставался фактом — она осмелилась отвергнуть предложение повелительницы. Возможно, Канея настолько простодушна, что просто не поняла смысла произошедшего сейчас? Нет, ужас в глазах торговки свидетельствовал — она прекрасно все поняла.

Простая довния, противостоящая повелительнице? Синсера развеселилась. Конечно же, нет, о каком противостоянии могла идти речь, если совладать со строптивой эквой легко было одним ее словом? Чтобы настоять на своем достаточно просто отдать приказ. Пусть это сочли бы неприличным, но кто посмел бы осудить королеву? С другой стороны, если Канея осмелилась перечить ей, то она так же легко сможет противостоять всей своре советниц. Повелительница уже давно мечтала как-нибудь растормошить то болото, в которое превратился совет, а заполучить себе этого странного кари можно было и другим способом.

«Советница Канея, я поздравляю тебя с новой должностью», — королева Синсера громко объявила о своем решении. Перенервничавшая довния упала в обморок, а повелительница понимающе кивнула и заметила: «Ах, жеребые эквы так впечатлительны!» Сбоку зашуршала стилусом секретарша, фиксируя указ на бумаге, а еще одна служащая внесла на подносе кайлубисовую цепь с медальоном советницы. На нем присутствовал традиционный треугольник, являвшийся как знаком хорний, так и символом всего государства. Внутри был вписан круг означавший совет Эвлона, а по центру выбита надпись «Советница Канея». Очевидно, медальон подготовили заранее.

Кто-то из свиты вызвал врача, и в кабинет вбежала еще одна хорния. Быстро осмотрев Канею, она сунула под нос довнии какой-то фрукт, от чего она мотнула головой и пришла в себя, а Сергей с нескольких шагов ощутил необычный едкий запах.

— Канея, ты теперь лумина и мой вассал, а значит, я могу воспользоваться законом о кари, — произнесла Синсера. — Как твоя госпожа, я могу брать твоего кари взаймы на две головы дней в каждый прайд.

— Как Вам будет угодно, — прошептала довния, поклонившись.

Повелительница подошла ближе и понизила голос:

— Но я все еще готова его обменять. Неужели тебе этот уродец настолько дорог?

— Дозвольте обратиться с вопросом, Ваше Величество, — тихонько попросила Канея.

— Да, дозволяю.

— Если Сегри — уродец, тогда зачем он Вам?

Синсера опять фыркнула, поразившись смелости этой эквы.

— У меня есть прайд инкидо, полпрайда лемуров, два апера и даже один унко, а такого, как твой — нет. Я хочу его заполучить для своей коллекции, — соблаговолила пояснить королева.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, но Сегри действительно мне очень дорог, — Канея собралась с духом, чтобы еще раз отказать своей госпоже в обмене. — Для меня будет невероятной честью предоставить Вам своего кари на две головы в каждый прайд, как этого требует закон.

Королева рассмеялась. Эта довния вновь смогла правильно подобрать слова так, чтобы Синсера не почувствовала себя оскорбленной. Тем не менее, странный кари все равно попал в королевский зверинец, пусть даже и не на постоянной основе. Оставался последний вопрос, который следовало рассмотреть на данной встрече.

— Канея, у тебя есть родовое имя? — спросила повелительница.

— Нет, Ваше Величество. Я — не луни.

— Теперь ты равна луни, следовательно, имеешь право на родовое имя, — королева улыбнулась, явно придумав что-то особенное. — Я нарекаю тебя Канеей Контумакс.

— Бусы Люсеи! — довния совершенно не ожидала подобного поворота событий. — Благодарю Вас, Ваше величество!

Она опять припала мордочкой к полу в низком поклоне, а Сергей усмехнулся. «Конту» да еще и «макс» — в переводе означало, что Канея теперь «очень упрямая» или «невероятно твердая».