Чтобы роды поскорее завершились, роженицу привязывали к скамье, поднимали вертикально, а затем стучали скамьей по разложенным на земле дровам. Кощунственный метод стимуляции родов дожил практически до эпохи Возрождения.
Отсутствие должного ухода, несоблюдение элементарной гигиены в родах – повитухи не удосуживались даже мыть руки – все это в совокупности приводило к катастрофически высоким показателям материнской и детской смертности. В работе «Город в средневековой цивилизации Западной Европы» под редакцией А. А. Сванидзе отмечается, что «в XIV–XV веках женщин в европейских городах было на 20–30 % больше, чем мужчин» [12]. Так, например, во Франкфурте 1385 года на 1000 мужчин приходилось 1100 женщин. Правда, при более подробном рассмотрении выясняется, что в возрастной группе 13–17 лет превалируют женщины, а от 23 до 27 лет – мужчины. Главной причиной такого демографического «перекоса» была высокая смертность женщин от родов и сопутствующих заболеваний. Автор также отмечает, что после 40 лет преимущество оказывалось вновь за женщинами: продолжительность жизни женщины, миновавшей опасности детородного периода, была выше, чем у мужчины.
В случае преждевременных родов, когда помощь не успевала прийти, или беременности в результате тайной связи, когда раскрытие факта прелюбодеяния сулило большие неприятности, женщина оставалась рожать в одиночестве, а затем ей приходилось доказывать суду, что она не убивала нежеланного младенца. Люси Уорсли в книге «Английский дом. Интимная история» ссылается на дошедшие до наших дней протоколы судебных допросов незамужних женщин, чьи дети скончались в результате травматичных родов [59]. В 1668 году суд поручил группе опытных повитух тщательно осмотреть одежду и постельное белье незамужней женщины, подозревая ее в убийстве незаконнорожденного младенца. Те пришли к заключению, что нижняя юбка действительно стала первым вместилищем ребенка. Поскольку малыш был рожден в результате адюльтера, местные власти предположили, что непременно имело место убийство. Женщина была признана виновной и осуждена.
Церковь контролировала подготовку будущих врачей, основным предметом в медицинских школах было богословие. Болезнь истолковывалась с точки зрения религии. Вскрытия находились под строжайшим запретом – почерпнуть сведения об анатомии было неоткуда. Впрочем, медицинская литература продолжала печататься: монах Альберт Великий (Альберт фон Болльштед) выпустил пособие для повитух. Однако издание было призвано не повысить образованность акушерок, а научить их сохранять жизнь новорожденного на время, достаточное для его крещения. Детская смерть не воспринималась как ужасающая трагедия – она была обыденным явлением, а вот похороны некрещеного младенца страшили, поскольку он считался возможным вместилищем для злых духов и бесовского отродья.
Еще один труд, содержащий наставления акушеркам, принадлежал перу лекаря из Вормса, Евхарию Ресслину Старшему[27]
(1470–1526). Средневековый немецкий врач и ученый, не лишенный чувства прекрасного (и, очевидно, юмора), назвал свою книгу «Сад роз для беременных женщин и повитух» (1513). В ней он предписывал женщинам для лучшего самочувствия курить голубиный помет, а в остальном лишь вторил древнегреческим и древнеримским коллегам. Тем не менее трактат был переведен на французский, голландский и английский языки и стал стандартным учебником для акушерок. Правда, многое из этого учебного пособия или оказывалось плагиатом, или было пропитано средневековыми суевериями, несшими больше вреда, чем пользы.В эпоху Возрождения влияние религии на общество снизилось. На первый план вышло развитие естественных наук. Сбросив религиозную кабалу, естественные науки и медицина смогли наконец расправить плечи и отправиться на поиски новых идей. Эпоха научного эксперимента и наблюдений не могла не породить великих ученых, чьи труды продвинули научную мысль далеко вперед.
Одним из новаторов следует считать Андреаса Везалия (1514–1564), которого по сей день называют отцом научной анатомии. Везалий первым стал проводить вскрытия человеческих трупов. Родился будущий анатом в семье потомственных медиков[28]
. С детства Андреас пользовался книгами из обширной библиотеки своего отца и деда. Чтение медицинских трактатов, передаваемых из поколения в поколение, прививало юноше любовь к профессии и уважение к семейным реликвиям. Это сработало, поскольку Андреасу было суждено прославить фамилию.Андреас Везалий – врач и анатом, лейб-медик Карла V