Проклятие Галактики

С первым очагом сопротивления они столкнулись, преодолев коридор и свернув в один из боковых проходов. Воздух резанула длинная серия импульсов, выбивая из стен густые снопы искр, и Макс поспешил скрыться за небольшим выступом межотсечной переборки. Следовавшие чуть позади бойцы последовали его примеру. На прозрачном пластике забрала запоздало отобразилось расплывчатое красное пятно, говорящее о том, что в соседнем отсеке скрывается неприятель, однако его точную численность компьютер не сообщал: слишком сильно здесь экранировались сигналы.

Выждав несколько секунд, Макс поднял райфл-ган и не глядя выпустил несколько коротких огненных стрел, ответом ему стала промелькнувшая рядом серия вспышек, одна из которых, чиркнув по прикрывающим стены защитным панелям, высекла целое облако расплавленного металла. Похоже, противник тоже палил наугад, не желая подставляться под огонь излучателей. При взгляде на свистопляску бушующих рядом выстрелов Макс снова ощутил острый приступ страха: его жизнь висела буквально на волоске, и любой неосторожный залп мог прервать ее в одно мгновение. Выставив райфл-ган на вытянутых руках в дверной проем, он снова нажал на спуск, как и следовало ожидать – безрезультатно. Однако неприятель, видимо оценив численное превосходство нападающих, под прикрытием интенсивного огня начал отступать куда-то вглубь станции. На короткое время все стихло.

Целеуказатель вновь погас, свидетельствуя о том, что противник отсутствует в пределах прямой досягаемости, а перед глазами, как и прежде, замаячила ярко-желтая стрелка. На сей раз Макс двигался предельно осторожно, стараясь на всякий случай заглядывать за угол, прежде чем туда зайти, и вообще по возможности предоставляя данное почетное право товарищам. Ковача его малодушие, похоже, ничуть не смущало: следуя указаниям демонстрируемого на забрале своего шлема плана, он смело преодолевал один отсек за другим, изредка забрасывая в подозрительные ответвления центрального коридора светошумовые гранаты.

Эта его самоуверенность едва и не сгубила небольшой отряд. Зайдя в какое-то просторное помещение, которое согласно данным электронной карты им следовало пересечь, Ковач убедился в том, что здесь никого нет, и подал остальным знак, что путь свободен. В этот момент из-за нагромождения составленных в дальнем конце зала контейнеров показался ствол лучевого карабина, и пространство прорезала длинная серия выстрелов. Невидимый стрелок целился отнюдь не в них, а значительно выше, туда, где в переплетении труб и толстых кабельных магистралей прятались датчики задымления. Спустя считаные секунды пространство наполнилось едким порошком, выброшенным закрепленными под потолком системами пожаротушения. Макс и его товарищи не ожидали такого развития событий, а вот обороняющиеся успели заранее включить в своих сьютах ночной режим и потому расстреливали их практически в упор, ориентируясь по данным целеуказателей. Ожесточенная перестрелка длилась несколько минут, и только каким-то чудом в ней никто не погиб. Когда созданный противопожарной системой туман стал рассеиваться, невидимый противник снова предпочел отступить, и тут же в отсеке перестала действовать гравитация.

Передвигаться по помещениям гейта с использованием магнитных ботинок оказалось значительно сложнее, чем на тренировках: приходилось одновременно следить за окружающей обстановкой, держать наготове излучатель и время от времени посматривать в тактический планшет. Наверное, именно это и помогло Максу в следующий раз: оказавшись возле очередного запертого люка, который, согласно высветившейся на забрале инструкции, им следовало открыть, он взглянул на дисплей планшета и предостерегающе схватил за руку Адама, который уже взялся было за рукоятку замка. Судя по схеме, за толстой металлической переборкой располагался приборный отсек, пространство которого было подсвечено на экране красной рамкой. Значит, там, внутри, затаился враг. Проследив за взглядом Макса, Ковач молча поднял вверх указательный палец. Макс понял его без слов.