Проклятие Гунорбохора

Далмира увидела, что спутники приосанились, движения их приобрели солидность и значимость - и последовала их примеру. Не торопясь, чинно и важно Судьи вышли на площадь перед домами.

Селян было не так много, в основном собрались мужчины. Далмира почувствовала косые любопытные взгляды, но и только - никто из мужчин не смел разглядывать ее дольше двух мгновений. Глядя на этих людей, Далмира успокоилась. Все будет хорошо. Мы станем судить по совести, и люди поддержат нас.

- Кто обвиняет? - проронил Аргерд.

- Я, - вышел вперед высокий худощавый селянин. Его лицо сразу не понравилось Далмире, но девушка решила отбросить догадки и судить по истине.

- Кого обвиняют? - спросил Инсторн.

- Меня, - вышел человек. И тот и другой не отличались от прочих селян ни одеждой, ни обувью. Широкие плечи, крепкие мозолистые руки. Что делить этим людям?

- Староста, почему ты не рассудил их? - спросил Аргерд. Староста, еще мощный старик, пожал плечами:

- Они просили Судей! Не доверяли мне, - от него несло острым запахом невыделанной кожи. Кожевенник, догадалась Далмира.

- Почему?

- Она моя дочь...

Дело в женщине! Высокий обвинял односельчанина, что тот встречался с дочкой старосты, которая обещала сердце и приданое ему, а теперь отчего-то не хочет его видеть.

- Я дарил ей браслеты и кольца, красивую одежду, - кричал высокий, - а он заставил ее меня бросить! И все мои дары пропали!

- Вот как! - закричала какая-то женщина. - Ты обещал жениться на мне, а сам дочку старосты обхаживаешь!

Толпа загудела. Инсторн ударил в било, прекращая шум и споры.

- Мы выслушаем всех, - сказал он. - И тебя, женщина.

Далмира слушала свидетелей и радовалась, что маска скрывает ее лицо. Люди, люди... И это вы считаете бедой и зовете Судей?

Ловкая девица охмурила двух парней, исправно получая от них подарки в счет будущей свадьбы. Причем взаимностью отвечала лишь одному - тому высокому, который, в свою очередь, обещал жениться на другой...

Высокий кричал и ругался, его беспокоили потерянные вещи и подарки. Брошенная им женщина кричала еще громче: она ревновала к дочке старосты, более завидной невесте, чем она. Лишь тот, кого обвиняли, не промолвил ни слова. Парень был печален и с болью смотрел на девушку, при всех так легко отказавшуюся от него.

- Если обещала выйти замуж ему и отцу, зачем встречалась с другим? - спросила стальная маска. Девица пожала плечами.

- Мне он надоел.

- Почему не сказать об этом?

- Зачем?

- Ты знала, что он любит тебя. Это правда, ведь до сих пор он не сказал ни одного плохого слова о тебе. Люди! - произнесла Далмира. - Кто-нибудь может свидетельствовать против него? - она указала на обвиняемого. - Если да, пусть скажет сейчас!

Толпа молчала.

- Никто про него плохого не скажет, - пробасил кряжистый кузнец. - Он на других девок не смотрел. А этому я бы кое-что укоротил...

Кузнец указал на длинного ухажера, и люди засмеялись.

- Подарки ей дарил! - крикнула какая-то женщина. - В город ездил, на работу нанимался, чтобы денег заработать. Сколько у ней уже добра от него!

- А ты считать будешь? - огрызнулась молодая. - Дарил, значит, я того стою!

- Любил, если дарил, - произнесла золотая Маска. - А вот стоишь ли...

Староста поджал губы. Похоже, история с дочкой его не радовала.

Судьи переглянулись. Народ гудел и спорил. Затягивать не стоило. Решение должно быть быстрым и верным.

- Десять ударов плетью! - сказал Аргерд, указывая на девицу. Та испуганно ахнула. - Все подарки вернешь. Обоим.

- Неправильно, - возразила Далмира. Маски синхронно повернулись в ее сторону. Над площадью повисла тишина. Судьи спорят!?

- Он виноват не меньше, - девушка указала на длинного ухажера. - Обвиняет женщину, сам же считает вправе поступать так же. Это несправедливо.

Поднялся говорок. Стоявшие за спинами мужей женщины одобрительно закивали.

- Тогда, чтобы было справедливо, разделим плети наполовину. Ему пять и ей, - сказал Аргерд. Далмира согласно кивнула.

- А девушку пусть накажет отец. Он плохо воспитал ее, пусть исправит ошибку, - взял слово Инсторн. - А его пусть накажет она.

Маска показала на обманутую женщину, и люди расхохотались.

- Ты шутишь, Судья? - скривился высокий. - Где ж это видано...

- Ты боишься пяти ударов от женщины? - спросил Инсторн. - Какой же ты мужчина?

- Дайте ей плеть! - приказал Аргерд. - А ты - снимай рубаху! Впрочем, если хочешь, я накажу тебя.

Обманутая была не столь красива, как разлучница, зато крепка, коренаста и решительна. Выхватив плеть у Судьи, она смерила высокого взглядом:

- Жаль, что всего пять... Но я постараюсь!

Мергины уже не сдерживали улыбок. Далмира видела: ее решение понравилось многим, если не всем.

- Ты хорошо судила, - сказал Аргерд, когда они покинули селенье. - Что скажешь, Ин-сторн?

- Да, так и есть.

- Я удивлена, - сказала Далмира.

- Удивляешься, что нас призвали судить подобные пустяки? - спросил Аргерд и снял маску. - Да, бывает такое, но это лучше, чем осуждать и карать за убийство, ты уж поверь.

- Я верю, - кивнула девушка.