Проклятие Гунорбохора

— О чем ты, Лайберн? Неужели великий Гурдан падет перед стариком из Далорна? Сам Ринересс ищет дружбы с нами, потому что боится нашествия морронов, а наши крепости надежно защищают его с севера. Ринересс всегда был могущественнее и сильнее любого из оданств Арнира, но он первым просил помощи у нас!

— Но Орэн отказал.

— Отказал, потому что предвидел войну с Далорном. Наш одан умен, хоть и молод. Он понимает: опасно биться с двумя врагами одновременно. Лучший выход — столкнуть их лбами, но кто мы, чтобы рассуждать об этом?

— И все равно: не стоило начинать войну. По крайней мере, сейчас. Я не сомневаюсь в своих «преданных», но…

— Договаривай, не бойся, — сказал Гретворн. Глава оданской гвардии был одним из немногих счастливцев, кто не боялся мрачной славы Гретворна — он был его давним другом.

— Известно ли тебе, что многие эмоны Гурдана усиливаются и нарушают древние законы. Есть земли, где бесчинствуют мергины, а простой люд вооружается и творит суд и расправу, потому что эмоны не защищают их. Ты знаешь: нарушающих закон эмонов судит лишь одан, фагиры над ними не властны. Эта безнаказанность породила зло и жестокость. В отдельных областях уже идет война, и нет никакой власти. Я предлагал одному из этих эмонов прибыть в Гурдан — но он заперся в эмонгире, а его люди стреляют со стен! Сейчас не время для войны, надо наводить порядок…

— Неслыханная наглость! Что же ты не доложишь одану? Надо осадить мерзавцев, взять в кольцо и держать, пока не опухнут от голода!

— У меня не хватит воинов, Гретворн. Тем более сейчас, когда каждый воин на счету. Где же честь, честь эмонов?

— Она осталась у немногих, Лайберн. Большинство будет служить тому, кто больше заплатит.

— Мои предки служили одану и сражались за одана, я служил еще отцу Орэна, и знаю, что такое долг.

— Но сражался ты с морронами, — заметил глава тайной стражи. — А с чернолицыми не войдешь в сговор. И ты плохо знаешь Эрлайна.

— Я знаю эту змею достаточно и удивляюсь: как одан доверяет ему? И этот его брат, взявшийся неизвестно откуда… Ты раньше слышал о нем, Гретворн?

— Не наше дело обсуждать волю одана, — сказал Гретворн. — Служи своему одану, пока он жив, — процитировал он клятву. — Ладно, не освежить ли нам горло? Солнце сегодня жаркое.

— Пожалуй, ты прав.

Стуча сапогами, они спустились с террасы во внутренний двор.

— Господин! — к Лайберну подбежал оруженосец. — Господин, в покоях одана схватка! Я слышал звон мечей!

Гретворн схватился за меч, и эмоны побежали по коридору.

Маррод стоял перед оданом. Правитель Гурдана слыл храбрым человеком, не раз сражавшимся в первых рядах, и Маррод не понимал: зачем смельчаку столько охраны? В Эльденоре членов Совета никто не охранял — каждый из них был великим бойцом, а власть держалась не на силе, а на уважении всех эльдов к Совету и Обладающим.

— Итак, ты хочешь стать телохранителем, — одан задумчиво пошевелил пальцами. — Моя охрана — это лучшие из лучших. Побежденный тобой Гуннор — слабейший из всех.

— Дай мне самого сильного! — проговорил Маррод. — Если, конечно, он не боится умереть.

— Мой одан! — сказал невысокий смуглый человек в свободных одеждах эвилонца. — Этот выскочка много о себе возомнил. Позволь позабавиться с ним!

Орэн не ждал такого поворота. По глазам охраны он видел, как те жаждут проучить наглеца.

Дорран, брат Эрлайна, был должен отправиться на задание — но вот он здесь — и требует награды. Каков! В другое время Орэн немедленно бы осадил наглеца, но судя по растерянному лицу Эрлайна, его брат явился сюда самовольно… Одан не хотел терять искуснейшего воина, доставившего ему Элану и не раз доказывавшего свою силу в поединках.

А еще одан любил зрелища. Хартоги давно не появлялись в оданстве, а зрелище смертельного поединка без правил всегда лучше состязаний с тупым оружием. Кроме того, не удовлетворить просьбу тех, кто хранит его жизнь, Орэн не мог. Пусть сражаются! Орэн знал, как вести себя, кто бы из них выиграл.

— Дозволяю! — после паузы произнес Орэн. — Пусть победит сильнейший.

Эвилонец шагнул вперед, выхватив из‑за пояса парные крюки — редкое оружие. Маррод никогда не сталкивался с таким. Эльд взглянул на широкие, причудливо изогнутые лезвия и короткую рукоять с защищающим кисти витым эфесом. Таким оружием можно кромсать и рвать противника на части, но оно эффективно лишь в ближнем бою, подумал Маррод. И чуть не просчитался. Неожиданно рукояти крюков удлинились, и страшные лезвия едва не коснулись шеи эльда. Еще немного — и Маррод остался бы без головы, не успев сделать ни одного удара. Похоже, он недооценивал боевое мастерство арнов, кое–чего оно все же стоило! Маррод оскалился: достойный противник! Эвилонец был опасен, но Марроду нравилось играть со смертью, особенно, если ставки столь высоки.