Проклятие Гунорбохора

Улнар в волнении встал, расплатился с подошедшим служкой, вышел из таверны… и столкнулся с Кроденом. Эмон шествовал по улице во главе отряда воинов.

Эмон уставился на Улнара, как на призрак, поднес руку к лицу и вскрикнул:

— Не может быть! Это ты, Улнар из Гарда — или призрак?! Тебя же отправили в Кхинор!

— Нет, это не я, — отворачиваясь, проговорил воин. Он не испытывал к Кродену ненависти — просто не хотел его видеть. Улнар спешил.

— Нет, стой! Это ты, клянусь Эльмером! — изумленный Кроден подал знак воинам, те обступили Улнара, не давая пройти. — Как ты оказался здесь? Ты вернулся из Кхинора?!

— Если и так, — спокойно отвечал воин, — то нет закона, запрещающего вернуться из Кхинора.

— Ты осужден и должен умереть! — крикнул Кроден. — Воины, возьмите его!

Доставать меч Улнар не стал. Обнажить оружие на улицах города значило, как минимум, попасть на каменоломни. Воины одана и стражи такое право имели.

— Беззаконие! — громко крикнул Улнар, поднимая руки. — Зовите фагира!

Снующие по улице прохожие остановились, десятки взглядов остановились на воине. Арны по природе любознательны. Любой спор или неразбериха всегда привлекали множество любопытных, а крик воина мигом собрал вокруг толпу зевак.

— Уведите его! — Кроден махнул воинам, но отряд застрял в плотной толпе.

— Суд и закон! — сказал глубокий властный голос, и все замерли. Кроден и воины почтительно склонили головы. Через толпу пробирался фагир. Тот самый, что судил разбойника Бальда. Он вышел из таверны вслед за Улнаром, тут же оказавшись в гуще событий. — В чем дело? Кто просил суда?

— Этот человек был осужден на Кхинор, — крикнул эмон, указывая на Улнара, — но ушел от наказания! Велите схватить его! Он должен умереть!

— В чем его вина? — спросил судья. Любопытные притихли.

— Я не знаю, но он был осужден на Кхинор, его отправили туда, но вот я вижу его здесь! Я командир береговой охраны, эмон Кроден, я прекрасно помню этого мергина!

— Это так, Улнар из Гарда? — спросил фагир. Кроден изумленно воззрился на него:

— Откуда ты знаешь, как его зовут?

Фагир не ответил.

— И тебя отправили в Кхинор?

Люди перешептывались, и Улнар чувствовал их удивленные взгляды. Не каждый день увидишь человека, вернувшегося из страны смерти…

— Да.

Раздался изумленный вскрик. Фагир старался выглядеть невозмутимым, но ему это плохо удавалось. Как и все вокруг, он был поражен.

— И ты смог вернуться?

Улнар пожал плечами:

— Давайте считать меня призраком и спокойно разойдемся, — улыбаясь, предложил он.

— Отвечай!

— Да, я вернулся из Кхинора.

Толпа ахнула.

— Почтенный фагир, — воскликнул Кроден. Его солдаты по–прежнему не выпускали Улнара из кольца, — прошу осудить этого человека, потому что он избежал наказания!

— Это трудная задача, — изумленно проговорил фагир. — Такого я не припомню!

— Такого вообще не бывало! — возмущенно сказал Кроден.

— Я не припомню закона, по которому осужденного на Кхинор осуждали бы еще раз, — сказал Улнар.

— Это так, воин, — согласился фагир. — Ты прав. Закон был исполнен.

— Но он не понес наказания! — крикнул Кроден. — Он избежал его! Наверно, ему удалось сбежать с корабля!

Улнар улыбнулся, подумав, что будет, расскажи он всю правду. Его просто посчитают сумасшедшим.

— Это так? — спросил фагир.

— Нет. Меня высадили в Кхиноре вместе с осужденными. Можете опросить команду «Черной руки Даора».

— Но как ты смог вернуться!?

— Игнир хранил меня, — ответил воин.

— Дай мне руку, воин.

Зеваки притихли. Улнар протянул ладонь. Пальцы служителя были толстыми и мягкими, они то что‑то искали в сплетении линий, то замирали на запястье… Во всеобщем молчании прошла минута.

— Он не лжет, — наконец, проговорил фагир. — Он был в Кхиноре.

— Конечно, был! Он же вольный воин! — не сдержался Кроден. Судья резко повернул голову, и эмон закрыл рот. Власть фагиров не распространялась на потомков Древних, но говорили, что фагиры могли наказать не только ссылкой и рудниками…

— Есть еще что‑то… — фагир смотрел Улнару в глаза. Воин выдержал взгляд и не пытался убрать руку.

— Клянусь Игниром, моим покровителем! — прикоснулся к тофу воин. — Я был в Кхиноре, но вернулся оттуда живым. В чем моя вина? В том, что не дал себя зарезать и сожрать?

— Здесь что‑то не так! — пробормотал Кроден. В эмоне говорила ненависть, но он не подозревал, как близок к истине.

— Ты что‑то скрываешь, — проговорил фагир, не отпуская руку воина. — Но это не преступление. У каждого есть свои тайны. Ты прав, воин: в законе нет ни слова о том, что делать с вернувшимися из Кхинора. Я не могу тебя осудить. Закон был исполнен.

— Возможно, я не единственный, кто вернулся, — сказал Улнар.

— Возможно, — сказал фагир. — Но первый, о ком узнали.

— Теперь скажи: свободен я или нет?

— Свободен, — сказал фагир. — Отпустите его.

Собравшиеся одобрительно зашумели. Кто‑то хлопнул Улнара по плечу.

— Посторонись, эмон! — сказал Улнар Кродену и, отодвинув его плечом, пошел прочь. Воины изумленно провожали глазами человека, вернувшегося из Кхинора живым.