Проклятие Ивана Грозного и его сына Ивана

– Хорошо. Я выезжаю, а когда подъеду, позвоню и спасу вас от этой старой ведьмы, – пообещал Даниил.

– Она не ведьма, у нее внук умер, – заступилась Варя за Зою Спиридоновну.

Глава 18

Декабрь 1941 г.

Елена Александровна с трудом открыла глаза и посмотрела на бледный свет зимнего дня, лившийся сквозь покрытые густой изморозью стекла. Она не вставала уже три дня. Не было сил. Не было цели. Хлеба и дров тоже не было.

Елене Александровне было всего пятьдесят четыре года. В этом возрасте ее мать принимала гостей, мечтала о внуках, варила осенью сливовое варенье, распекала кухарку за пригоревший пирог и чувствовала себя счастливой женщиной со сложившейся судьбой, у которой впереди еще годы тихой счастливой жизни в кругу семьи. Вечерами она вышивала, сидя за столом, или наигрывала что-то на фортепьяно, а ее светло-русые, едва тронутые сединой волосы легкими пушистыми прядями окружали лоб и шею, словно золотой ореол в пламени свечей. То было тихое, счастливое довоенное время. Точнее, дореволюционное. Елена Александровна уже была замужем, Андрюше был всего один годик, и он рос крепким, здоровым мальчиком, и они часто навещали бабушку с дедушкой в имении, когда Роберт Францевич, ее муж, бывал в командировках.

Счастливое было время, безмятежное. А потом был девятьсот четырнадцатый год, потом семнадцатый, далее все годы слились для Елены Александровны в черную череду дней, месяцев, лет. Начиная со дня гибели мужа.

Елена Александровна вновь погрузилась в забытье, и в этой полудреме образы далекого прошлого причудливо смешивались с мрачными тенями настоящего. Выпускной в гимназии, мамины именины, папа с маленькой Леночкой на речке, двадцать второе июня. Начало войны, ужас в глазах людей. Андрюша в шинели с винтовкой возле школы. Андрюша… Где ты теперь, мальчик мой? Жив ли?