Проклятие Ивана Грозного и его сына Ивана

Аграфену Ивановну, крупную, грубоватую, но очень добрую женщину и ее младшего брата Степана, который вполне мог годиться ей в сыновья. Да, впрочем, так она к нему и относилась. Своей семьи у Груши не было, и Степа был ей как сын. С ними Елене Александровне стало спокойнее. Степан работал на заводе, а Груша осенью рыла окопы, а потом ставила заграждения, и хотя ей было уже шестьдесят, выглядела она значительно крепче Елены Александровны. А ее резковатый, простонародный оптимизм Елене Александровне даже нравился, отчего-то он напоминал ей детство и няньку Пелагею, старую, строгую и очень добрую.

Елена Александровна их очень ждала. Она боялась. Боялась не дожить до прихода Груши или Степы, умереть одна. Конечно, жаль, что она уходит последней и, когда вернется Андрюша, не будет никого в живых из той прежней, довоенной их жизни. Некому будет его встретить, обнять, рассказать о ней. Но это ничего. Ничего. Груша со Степой наверняка дождутся. Они крепкие, они обязательно справятся, переживут, выживут. Она попросит их.

Попросит.

Мысли Елены Александровны снова стали путаться, погружая ее в дрему, снова окутывали ее теплым покрывалом воспоминаний, несбывшихся надежд, запахов, звуков. И снова Андрюша!

Весенний прозрачный вечер, особенный, ни с чем не сравнимый пронзительно свежий запах с Невы. Они, крепко взявшись за руки, с узелком и портретом торопятся по пустынным, опасным, ставшими чужими до неузнаваемости улицам. Два беглеца, два изгнанника, а позади большие просторные комнаты с чужой брошенной мебелью, чужими натасканными неизвестно откуда вещами, осколками чьей-то разрушенной жизни. И пьяный, озверевший человек с черными усами, с глазами, горящими ненавистью, обидой и неизбывной злобой, бежит за ними вслед, падает, грозит, кидает в них грубыми, грязными словами.

Скорее в Коломну. Скорее к сестре Вере, к Сергею, туда, куда не дошли полгода назад с Робертом. Они примут, не выгонят, только бы были живы. По каналу, вдоль витой чугунной ограды, поминутно оглядываясь. И чувство облегчения при виде родных, светлых лиц, и торопливые слова, и путаные рассказы, а потом выживание, но уже вместе.

Место машинистки в совкомхозе. Нетопленая комната, с отставшими от стен обоями, с буржуйкой, возле которой можно отогревать руки, скудный паек и затоптанные полы…