Проклятие из рук в руки

Посередине урока литературы, когда Варвара Виленовна с жаром объясняла классу ценность «Слова о полку Игореве», Мишка вдруг оторвался от изучения подков лошади князя Игоря, изображенного на иллюстрации в книжке, и медленно полез в свой рюкзак.

Севка уже достаточно освоился в классе, чтобы на уроках безнаказанно читать под партой толстые энциклопедии. Поначалу Мишкино движение он не заметил. За неделю Кефаль не совершил ни одного жеста, после которого стоило привести угрозу в исполнение — побить его. Наоборот, Мишка либо держался в стороне, либо задумчиво глядел в окно, либо подрисовывал очередному литературному персонажу усы.

Но тут все изменилось. Варвара Виленовна, устав рассказывать, вызвала Тараканова читать наизусть отрывки из «Слова». Севка кивнул, прогнал назойливый чуб с глаз и встал. Все с готовностью принялись слушать. Первую минуту Тараканов не разочаровывал благодарных слушателей. Хорошо поставленным голосом, он рассказал о трансформации мысли древнего сказителя, а потом вдруг замолчал.

Варвара Виленовна, кивавшая в такт его словам, удивленно подняла глаза.

Дальше все произошло мгновенно. Севка подпрыгнул, упал на колени и полез под парту. Послышались звуки борьбы. В воздух взлетела синяя зажигалка. Грохнула, опрокидываясь, парта. Бледный до синевы Севка за грудки выволок в проход Мишку. Кефаль сучил ногами, пытался царапаться, даже что-то хрипел. Но слов разобрать было нельзя. Сейчас он был очень похож на ту самую рыбу, что Костя в песне привозил в Одессу.

Тараканов вдруг отбросил от себя покрасневшего от натуги Мишку.

— Убирайся! — завопил он и с размаху врезал Кефали по лицу.

Мишка обмяк и долгую секунду тупо хлопал ресницами, глядя на взбесившегося соседа.

— Прекратите! — крикнула Варвара Виленовна, хотя никакой драки уже и не было. — Тараканов, что такое?

— Это наше дело, — прошептал Севка, трясущейся рукой касаясь распухшей губы.

Ничего не понимающий Мишка подхватил свой рюкзак и бросился вон. Севка поднял забытую соседом зажигалку и сунул ее в карман.

— Ладно, — Варвара Виленовна строго посмотрела на класс. — Объясняться будем потом. Продолжаем урок.

Севка наклонился за упавшей энциклопедией и незаметно для всех провел рукой по лодыжке, на которой болезненно пульсировал след от ожога. Пока Тараканов читал сказание, залезший под парту Мишка поднес к его ноге зажженную зажигалку.

На перемене класс возмущенно гудел. Улыбаясь своей фирменной ехидной улыбочкой, Севка слушал претензии ребят и молчал.

— Скажи ты наконец что-нибудь! — не выдержала нетерпеливая Валька. — Что там у вас произошло?

— Ничего не произошло. — Севка сидел на столе и беззаботно качал ногой. — Мы с Кефалью поспорили, подеремся мы на уроке или нет. Я выиграл.

— Неубедительно, — покачала головой Варвара Виленовна, уходя вместе с Севкиным дневником.

Мишка появился в классе к концу уроков. Они с Севкой тихо пережили географию, пока на алгебре не выяснилось, что у Тараканова нет домашней работы.

— Я тетрадь забыл. — На Севкином лице не дрогнул ни один мускул. Хотя в душе у него клокотал ураган. Тетрадь он не забыл, она у него была. До последнего урока. А потом испарилась.

Класс замер, зная, насколько строг математик Сергей Юрьевич к подобным вещам.

— Ну что ж. — Математик нехорошо улыбнулся. — Иди к доске. Раз ты все решал, тебе несложно будет повторить уже выполненное задание. — Слово «выполненное» он особенно подчеркнул.

Севка легкой пружинистой походкой подошел к доске и стал быстро решать. Он написал уже почти все, когда что-то его остановило.

В классе стоял привычный гул: перешептывались девчонки, обсуждали последние новости мальчишки, шелестели страницы учебников, кто-то еле слышно хихикал. Но вот чуткое ухо отличника уловило еще один звук. Кто-то осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, рвал бумагу.

Тараканов бросил быстрый взгляд назад. Кефаль сидел на своем месте и, судя по двигающимся локтям, что-то под партой делал.

Севка за минуту дописал решение и, не дожидаясь разрешения учителя сесть на место, помчался к своей парте. Неуклюжий Мишка только еще поднимал голову, а Тараканов уже был рядом. Он сдернул с Мишкиных колен свою тетрадку с домашкой, от которой осталась только жалкая обложка. Взлетели изорванные странички.

— Ничего себе, — присвистнул сидящий неподалеку отличник Серега Шейкин.

Класс вскочил. Видевшие эту сцену ахнули, те, кто рассмотреть не успел, попробовали пробиться вперед. Получилась маленькая куча мала. Возбужденные голоса ребят не смог перекрыть даже мощный голос Сергея Юрьевича. Урок был сорван.

— Он просто завидует, — вынесли свой приговор девчонки на перемене.

— Раньше не завидовал, а теперь начал? — Бегунья Ленка Измайлова любила спорить и старалась ни с кем никогда не соглашаться.

Остальные только качали головами — никаких версий происшедшего у них не было. Виновники этого переполоха ничего объяснять не собирались, они потихоньку сбежали.