Проклятие Кеннеди

— Доброе утро, — тут же ответил ему дежурный на коммутаторе. — Первый коммерческий банк Санта-Фе.

— Доброе утро, можно мне поговорить с президентом?

* * *

Юристы уже ждали. В течение сорока минут Бретлоу обсуждал с ними доклад, который он должен был сегодня представить на рассмотрение Особого сенатского комитета по делам разведки, затем устроил себе легкий ленч из кофе и сигареты. Заседание комитета было назначено на два часа. В час тридцать «шевроле» выехал из главных ворот и свернул на 123-ю автомагистраль.

В любое другое время, в любой другой день он, возможно, расслабился бы и позволил себе секунд тридцать поразмышлять о «Небулусе», о том, как деньги поступают на этот счет и идут дальше. Может быть, он так и сделал бы. А может, решил бы, что надобности в этом нет, что Майерскоф во всем разберется.

Зазвонил телефон, секретная линия. Небо было чистейшего голубого цвета, вспоминал он потом, а вокруг — мирная зелень деревьев.

— Это Краснокожий. — Код дежурного по оперативной работе, применявшийся даже на линиях с шифрованной связью. — Бонн бьет тревогу. Пока больше ничего. Буду держать вас в курсе.

Никто не станет поднимать тревогу по пустякам; дежурный не будет связываться с ЗДО без крайней необходимости. Бретлоу размышлял спокойно и взвешенно. У него было выбор: либо приказать шоферу возвращаться в Лэнгли, либо действовать согласно своему расписанию, ожидая дальнейших новостей. Он переживал кризисы и прежде; такова была его работа. Думал — в ночной тьме, когда человек остается наедине с собой или своим Творцом, — как он поступит в той или иной ситуации. Благодаря этому он уцелел в Москве, благодаря этому стал тем, кем был сейчас.

— Держите меня в курсе.

«Шевроле» миновал мост Теодора Рузвельта и направился на восток по Конститьюшн-авеню, — в парках гулял народ, играли оркестры. Так почему же Бонн бьет тревогу, что там случилось?

Телефон зазвонил опять.

— Шеф Боннского отделения убит. Повторяю. Шеф отделения в Бонне убит. Подробности неизвестны.

Господи Боже, подумал он.

Шефом Боннского отделения был Зев Бартольски, а Зев Бартольски был его другом. Больше того, Зев Бартольски был ключевой фигурой в «черных» проектах. Он входил не только во «внутренний круг», но и в самое «ядро». Он был посвященным из посвященных.

— ДЦР уже знает? — он еле справился с недоверием и шоком.

— Да.

— Держите меня в курсе.

Он поднял перегородку, отделяющую его от шофера, и стал думать, что могло произойти. Закрыл глаза и стал перебирать варианты. Попытался отрешиться от стоящего перед ним образа Зева, прогнать всякие мысли о его жене и детях и понять, в чем же, черт возьми, причина трагедии.

Кто? Почему? Как? Над чем работал Бонн и куда тянулись оттуда связи? По крайней мере, шефа Боннского отделения не похитили, по крайней мере, им не надо будет волноваться, как волновались они за беднягу Билла Бакли в Бейруте. По крайней мере, Зеву не угрожают пытки.

Логика отделяла Зева Бартольски как шефа Боннского отделения, ШБО, от Зева Бартольски в роли участника «черных» проектов. Должность шефа Боннского отделения была почти только вывеской. Маской, предназначенной для другой стороны, даже для его собственных служащих.

Проблема с «Ред-Ривер», сказал сегодня утром Костейн, какие-то деньги не дошли до места вовремя Теперь убрали Зева. Между этими событиями напрашивалась связь. Однако в них были задействованы разные люди, разным было и все остальное — цели, средства, географическая привязка. Общим было лишь одно — то, что оба они имели касательство к «черным» проектам.

Он набрал номер ДЦР, затем особый «золотой» код.

— Это Том. Я только что узнал. Я еду на Холм, но если надо, могу вернуться.

В голосе его не было паники, не было ни малейших признаков волнения или тревоги.

— Что ты об этом думаешь? — ДЦР говорил, растягивая слова, как коренной техасец.

— Не стоит суетиться. Наверное, лучше всего сохранять спокойствие: пусть все увидят, что мы не паникуем.

— Согласен.

«Шевроле» проехал мимо памятника Вашингтону. Телефон зазвонил вновь. В Европе был уже ранний вечер.

— Это Краснокожий. ШБО погиб при взрыве автомобиля, в котором он находился.

— При взрыве? — спросил Бретлоу. — Как это произошло? Куда он направлялся и что делал?

Автомобиль Зева был бронирован, но даже лучшие бронированные автомобили уязвимы для бомбы или мины, если та взрывается под ними.

— Неясно. Первый секретарь посольства тоже убит.

Бретлоу был по-прежнему спокоен, почти невозмутим. Он мог бы позвонить прямо в Бонн, но сейчас туда станут звонить все. На Бонн должна обрушиться такая лавина звонков, что они окажутся буквально погребены под нею. И все же его тянуло отменить сегодняшний доклад и вернуться в Лэнгли.

— Узнайте, в какой машине ехал ШБО, — приказал он. — Узнайте, как погиб первый секретарь — вместе с ним или отдельно. Выясните, куда они ехали и зачем. Мне нужны хотя бы предположительные причины нападения.