Проклятие Клеопатры

То, что у нее неприятности, точнее, большие проблемы, он начал понимать только что. Этот звонок, как он понял, имел к ней непосредственное отношение, потому что так играть Зоя вряд ли смогла бы. А это означало одно — то время, что она находилась вне поля его зрения, она провела в окружении людей опасных, и когда ей стало уже невмоготу, когда вопрос встал конкретно — жизнь или смерть, она вспомнила о нем, о человеке, которым когда-то пренебрегла, и обратилась к нему за помощью.

— Да стой ты! — Ему все же удалось схватить ее за руку. — Я помогу тебе! Куда ты, ненормальная?!

— Да отстань от меня! — Она попыталась вы-рваться, но он крепко держал ее. Она же в эту минуту думала только о Юре. Она видела его в луже крови, с ножом в груди. И нахлынула такая волна нежности и жалости к этому странному и непохожему на других человеку, что она чуть не подавилась собственными рыданиями. Замычала что-то и, резко повернувшись к Захарову, уткнулась ему в плечо.

— Ну-ну, не плачь, говорю же — помогу. Как я могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось?! Да я никогда, никогда бы себе этого не простил!

Она вдруг отпрянула от него. Вернулась в реальность, поняла, что и от Захарова вот так, прямо сейчас, когда она услышала его слова поддержки и обещание помочь, убежать не могла. Иначе она потеряла бы Шорохоффа. Она часто дышала, сердце ее колотилось где-то в горле. Что было делать?

— Что? Что ты хочешь сказать? Что готов дать мне эти деньги? — Стыд заставил ее щеки запылать. Она чувствовала себя скверно, понимала, что поступает дурно и что за эти деньги ей придется заплатить, и готова была уже на все. Тем более что с Шорохоффым у нее уже вряд ли что-то получится. Мало того что она подпортила себе биографию стриптизом, теперь вот надо будет переспать с Захаровым, и не один раз. Возможно, он прямо сейчас и озвучит свои условия.

— Слушай, это, конечно, хорошо, что ты готов дать мне эти деньги. Но я… Как бы тебе сказать, чтобы ты понял? Я — не проститутка, понимаешь?

Она хотела пообещать ему вернуть деньги, но как? Где она их возьмет? Как соберет такую огромную сумму?

— Ты — женщина, я — мужчина. Что постыдного в том, если ты согласишься быть моей? Я что, такой противный? Совсем не нравлюсь тебе?

Он, мужчина, настаивал на своем и считал, что за такие деньги она должна согласиться. Да и кто на его месте поступил бы иначе? Дураков нет!

— Хорошо, я согласна. Я бы очень хотела вернуть тебе долг, но таких денег у меня нет и не будет… Это так. Поэтому…

— Да я же не монстр какой!

Она стояла, смотрела на него, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Что было делать? Согласиться, взять деньги, а потом исчезнуть? Уехать? Но с Захаровым нельзя так поступать. Это на первый раз он ее простил. К тому же тогда их не связывало вообще ничего, кроме того, что они вместе пришли на выставку. Ну ушла и ушла. А здесь — колоссальные деньги! Кто еще мог бы ей дать, подарить или одолжить такую сумму? Да никто! Возможно, подцепи она в «Золотой нимфе» кого-то другого, богатого мужчину, который взял бы ее на содержание, у нее и появились бы новые возможности, новое окружение, большие деньги, но она принципиально вела себя таким образом, что ничего подобного в ее жизни просто не могло случиться. И она гордилась этим. И вот теперь она стоит перед выбором.

— Условия? — Она хотела подробностей, хотела понять, по каким правилам ей жить дальше. — Назови, что я должна буду сделать, чтобы ты дал мне эти деньги.

— Переедешь ко мне. А я тебя не обижу.

— Ты разведен? — Она должна была его спросить, хотя прекрасно помнила, что еще там, в «Золотой нимфе», он сказал, что развелся.

— Да. Я же говорил.

У него глаза заблестели. Игрушка, о которой он давно мечтал, вот она, достаточно только заплатить за нее и взять. А ведь он все привык покупать за деньги. И уж женщин — в первую очередь (ну, или во вторую, мужчины иногда не знают, чего они хотят больше, новый автомобиль или новую женщину).

— Хорошо, я согласна.

Ну, вот и все. Выбор сделан.

— Тебе нужны наличные?

— Думаю, да, — ответила она, имея самое смутное представление, что делать с наличными, как их переводить за границу, но все-таки лучше наличные, так проще и надежнее. Вот был бы здесь Юра, он бы подсказал. Но Юра…

Она почувствовала, как волосы на ее голове зашевелились. Юра, его больше нет, его зарезали. Так, стоп… А Макс? Пока не поздно, можно же еще отказаться. Как она может жить у Захарова, если у нее маленький ребенок?

— Я должна все двадцать четыре часа находиться у тебя?

— Глупости! Я же целыми днями на работе, ты можешь заниматься чем хочешь, везде бывать, даже путешествовать. Говорю же, я не монстр.