Проклятие королей

Поняв, что первой порции крови не хватило, Фол располосовал мне вторую руку, и как только боги собрали еще одну громадную каплю, она тоже полетела в пролом. При этом если в первый раз владыка ночи метил ближе к краю, то сейчас кровавая капля улетела точнехонько в центр. Прямо в широко разверстую пасть неведомого зверя, в которой хлысты выполняли роль обычных щупалец, а кристаллы, вероятно, были чем-то вроде зубов.

После этого воздух прорезал долгий, жуткий, чудовищно громкий рык, от которого даже Фол не удержал равновесия и кубарем откатился прочь от разлома.

Я искренне понадеялся, что ноги-руки мне потом лечить не придется. Но как только я встал, мысль о здоровье исчезла: с разломом творилось нечто совершенно невообразимое. Он содрогался уже без остановки. Его нутро окончательно почернело, будто сожженная кислотой громадная глотка. Оттуда-то раздавался знакомый рев, то выплескивалась бело-синяя, частично смешанная с алой кровью жижа. Сразу после этого она снова засасывалась обратно, как если бы монстра дико тошнило, но по каким-то причинам он не мог выплюнуть то, что глотнул, наружу. Еще через миг изуродованная, жестоко покореженная и сожженная до основания «глотка» и вовсе втянулась куда-то внутрь. Оставив вместо себя медленно вращающийся вихрь, а затем, когда он уплотнился, на ее месте возникла тонкая, грязно-серая, подозрительно подрагивающая пленка, которая до боли напоминала готовое разлететься на куски старое зеркало.

Фол… а может, и я… проворно отпрыгнул назад, едва не споткнувшись о забытый кем-то осколок. Замешкался, чтобы от души его пнуть туда, откуда он когда-то прибыл. В жутковато изогнувшейся пленке, которая стала для нас своеобразным щитом, я еще успел заметить, как обессиленно опускаются за моей спиной шесть почти одинаковых фигур. Одновременно с этим разлом наконец-то схлопнулся, а его края с оглушительным грохотом сомкнулись. И в тот же миг накрывавшая его пленка разлетелась на миллионы сверкающих осколков. Тонких, мелких, острых как бритва, способных изрешетить не только меня, но и вообще все вокруг.

Я даже не думал, когда вскидывал руки в попытке создать защитное облако из Тьмы, которая по-прежнему была мне послушна. Но к сожалению, слишком поздно сообразил, что опасаться нужно было не осколков. И ставить щит вовсе не от мельчайших кусочков разлетавшегося в разные стороны стекла.

Нет.

То, что накрыло нас темной тучей, не так давно было воспоминаниями тысяч и тысяч людей, которые не успела сожрать изгнанная богами тварь. Чтобы от них защититься, надо было ставить ментальный щит. Но я не мог создать его сам — магия разума мне была недоступна. Я успел об этом лишь попросить, вернее, потребовать у своего могущественного соседа, однако Фол отчего-то промедлил. То ли замешкался, а то ли, что вероятнее, у него уже не хватило на это сил. Поэтому, когда нас накрыла сплошная лавина того, что в народе называли «проклятием королей», у нас, вернее, у меня, не оказалось от него защиты.

И я упал…

Да, наверное, все-таки упал. Всего за миг до того, как под бешеным напором чужих образов, голосов и эмоций все, что когда-то было мной, с оглушительным звоном разлетелось на куски.

* * *

Когда я осознал себя заново, вокруг было тихо и темно. Этакая умиротворяющая, спокойная и благостная тишина, от которой не нужно ждать никакого подвоха.

Впрочем, я его и не ждал. Мне было хорошо. Причем настолько, что довольно долгое время у меня не возникло потребности ни осмотреться, ни встревожиться, ни пошевелиться.

О том, сколько времени я провел в этой темноте, тоже не было необходимости думать. Собственно, понятия времени здесь попросту не существовало. Я просто был. Болтался неприкаянной искоркой посреди бескрайнего черного океана. И откуда-то знал, что именно здесь и сейчас мне ничего не грозит.

Правда, в какой-то момент в темноте что-то изменилось.

Я услышал, а может, почувствовал зов. Долгий, настойчивый, идущий из такой невообразимой дали, что если бы не стоящая вокруг абсолютная, ничем не нарушаемая тишина, я бы его скорее всего не разобрал.

— Артур… — вдруг совершенно отчетливо шепнула клубящаяся вокруг меня чернота. — Вернись.

Куда вернуться? Зачем?

Этого я не понимал, но вскоре мне стало любопытно. Да, всего-навсего захотелось узнать, кто и зачем меня зовет. И почему это вдруг показалось важным.

— Артур…

Я повернул голову и именно тогда осознал, что у меня все-таки есть тело. Самое обычное. Человеческое. И это было настолько обыденно, что я даже удивился тому, почему не заметил этого раньше.

А голос, между прочим, так и продолжал звучать в темноте. Тихий, печальный, но при этом на удивление ласковый. Теплый, смутно знакомый и определенно женский голос, заслышав который в третий раз я вдруг понял, что очень хочу за ним последовать.