Проклятие королей

Обнаружив, что большая часть тела все еще опутана Тьмой, я одним движением ее развеял. Озадаченно крякнул, обнаружив, что какая-то добрая душа успела меня раздеть. Голова взлохмачена, на подбородке колючая щетина… не порядок. Но не успел я подумать, что пора бы от нее избавиться, как темнота сгустилась с новой силой, и к тому моменту, как я встал, проблема решилась сама собой. На этот раз мне даже просить ни о чем не пришлось — Тьма сделала все сама. Она изменила мой внешний вид именно так, как мне нравилось. И ровно на столько, на сколько я пожелал.

Оглядев строгий камзол традиционно черного цвета, я нашел его вполне приемлемым и, услышав в коридоре шум, быстро поднял голову.

Так. Кажется, о моем пробуждении узнали?

— С возвращением, хозяин, — с достоинством поклонился зашедший в комнату Нортидж. — Вас долго не было, но мы не теряли надежды, и я искренне рад, что они оказались оправданны.

Я с подозрением оглядел своего дворецкого. Что-то с ним было не так… ах, вот оно что! Я смотрел на него и видел перед собой не призрака, а самого обычного человека! Эй, мы вообще в каком мире? И что произошло, раз мой служитель, с позволения сказать, воскрес?

Перехватив мой озадаченный взгляд, Нортидж понимающе улыбнулся. После чего что-то сделал, отчего его облик слегка смазался. Ненадолго преобразовался в привычный полупрозрачный силуэт, после чего он снова вернулся в прежний облик и с гордостью выпрямился.

— И что это значит? — скептически хмыкнул я. — Я не понял: ты уже живой или еще нет?

— Дело не во мне, хозяин, — позволил себе усмешку дворецкий. — С некоторых пор в этом доме не существует ни каких ограничений, поэтому мы — я имею в виду всех нас — теперь можем выглядеть как захотим. И на темной стороне, и в реальном мире. Но это не наша заслуга, мастер Рэйш.

— Хм. А чья?

— Я так полагаю, ваша, — снова поклонился Нортидж и демонстративно пристукнул каблуком по полу, а тот с готовностью отозвался на удар приглушенным гулом. — Когда вас сюда доставили, ваша Тьма, та, что вас защищала тогда и защищает, насколько я вижу, до сих пор, изменила все. Вас она погрузила в глубокий стазис, вынудив остаться строго на границе между светом и тьмой, где ваше тело не могло умереть окончательно. А вместе с вами на эту же самую границу утянуло все, что вас окружает. Дом, нас. Даже…

В этот момент в коридоре послышался радостный визг, и в комнату, грохоча когтями по паркету, с лаем ворвались две здоровенные псины, при виде которых мои губы сами собой сложились в улыбку. С ходу налетев, зверюги едва меня не опрокинули. Закружились, оглашая весь дом громогласным воем. Активно работая пушистыми хвостами, эти монстры уронили стоящее рядом кресло и едва не опрокинули комод. Гром, от избытка чувств запрыгнув на сиденье, едва не порвал его к Фоловой бабушке. А я, когда зарылся пальцами в густую шерсть, уже даже не хотел разбираться, в каком именно мире мы сейчас находимся.

Мои собаки были настоящими, тяжелыми и такими же живыми, каким я ощущал себя сам. Мои звери. Преданные до последнего вздоха служители, которых я тоже был рад сегодня увидеть.

Впрочем, помимо них мне страшно хотелось увидеть и остальных. Всех, кто был мне дорог. Всех, кого я считал друзьями и почти что семьей. Наверное, это они меня сюда притащили? Конечно, они, больше ведь было некому вытаскивать меня из Тьмы.

— Привет, Арт, — вдруг раздалось тихое от двери, и я, оторвавшись от псов, стремительно поднял голову.

— Мэл?!

— Я, брат, — невесело усмехнулся бывший Палач, при виде которого я на мгновение оторопел. — Что, хорош?

Я промолчал, с недоверием разглядывая самодельное кресло на колесиках, которое с некоторым трудом прикатила неловко отводящая глаза Шейла. Чуть дальше, из-за двери, с беспокойством выглядывала ее сестричка Вея. И тоже, как сестра, при виде меня торопливо уронила взгляд и отпрянула, словно считала именно себя виноватой в том, в каком виде предстал перед нами Мэл.

Признаться, до этого мига я и не думал, что, помимо меня, кто-то мог пострадать. Поводки не работали. Что про изошло с Йеном и остальными, я не знал. Смутно надеялся, что они в порядке, ведь я все сделал для того, чтобы они уцелели. И вот сейчас, увидев, во что превратился мой брат по духу, вдруг почувствовал, что сомневаюсь.

От Мэла, как выяснилось, после взрыва осталась в буквальном смысле слова половина. К счастью, человеческая, не паучья. Он сохранил голову, у него совсем не пострадало лицо, а вот второй пары рук, той, что с секирами, брат непостижимым образом лишился. Более того, нормального туловища ниже того места, где торс когда-то соединялся с паучьим брюхом, у него больше не было. Ни таза, ни ног… вместо могучего и свирепого Палача передо мной находился с трудом удерживающийся на кресле обрубок, при виде которого я едва слышно выдохнул:

— Мэл… но кто?!

Восстановить поводок было делом техники. Я, собственно, даже не задумывался над тем, как это сделать. Всего пара мгновений, и связь между нами, которая оборвалась во время взрыва, снова стала прежней.