Проклятие королей

– Виноват не ваш кузен, Ваша Светлость, а ваш тесть, – говорит королю прямолинейный северный лорд Том Дарси. – Он не оказал мне поддержку, когда я пошел в крестовый поход. Он не поддержал Томаса Грея. Виноваты не ваши генералы, а ваши союзники.

Он видит, что я на него смотрю, и украдкой мне подмигивает. Ему известно, что вся моя семья боится потерять расположение Тюдоров.

– Может быть, вы и правы, – обиженно произносит Генрих. – Но король Испании – прекрасный генерал, а Томас Грей, конечно же, нет.

Вестминстерский дворец, Лондон, лето 1513 года

Но даже такая неудача не умерит стремления короля воевать с Францией, его побуждает к тому его собственная совесть, уверяющая, что он защищает церковь, и обещание титула «король Франции». Папа достаточно умен, чтобы знать, что Генрих мечтает о возвращении титула, утраченного другим английским королем, и хочет показать себя подлинным королем и вождем народа.

Двор и мои мальчики думают лишь об упряжи и доспехах, лошадях и провианте. Новый советник короля, Томас Уолси, оказывается на удивление способен снарядить армию в поход: отправляет припасы туда, где они нужны, следит за призывом в войска, распоряжается, чтобы кузнецы ковали пики, а седельщики шили кожаные куртки. Мельчайшие детали, постоянные приказы относительно транспорта, поставок и времени, за которыми не даст себе труда уследить ни один дворянин, занимают все его мысли, он больше ни о чем не думает.

Дамы в покоях королевы вышивают знамена и подарки на память, и особые рубахи, из грубой ткани, которые надевают под кольчугу; а Катерина, дочь королевы-воительницы, выросшая в воюющей стране, встречается с военачальниками Генриха и обсуждает с ними поставки, дисциплину и здоровье в войсках, которые они поведут на Францию. Только Уолси понимает ее тревогу, и они с Подателем милостыни часто запираются вместе, оговаривая маршруты войск, поставку продовольствия, учреждение эстафет для гонцов и путей связи для военачальников, а также обсуждают, как их убедить вести совместные действия.

Томас Уолси относится к Катерине с уважением, он замечает, что она видела больше военных действий, чем многие придворные аристократы, она выросла на поле боя под Гранадой. Весь двор смотрит на нее с тайной улыбкой гордости, потому что все знают, что она снова ждет ребенка, ее живот начинает твердеть и выдаваться вперед. Она всюду ходит пешком, отказываясь садиться на лошадь, отдыхает после полудня, и от нее исходит сияние округлившейся уверенности.

Кентербери, Кент, июнь 1513 года

Мы выезжаем к побережью вместе с армией, медленно движемся через Кент, останавливаемся в роскошно, полном золота и рубинов, святилище Томаса Бекета в Кентербери и молимся о победе Англии.

Королева берет меня за руку, когда я встаю рядом с ней на колени, и протягивает мне четки, вкладывает их в мою руку.

– Что такое? – шепчу я.

– Возьмите, – отвечает она. – Мне нужно сказать вам нечто, что вас огорчит.

Острое распятие слоновой кости впивается в мою ладонь словно гвоздь. Я думаю, что знаю, о чем она хочет мне сказать.

– Ваш кузен, Эдмунд де ла Поул, – мягко произносит она. – Мне так жаль, дорогая. Так жаль. Король приказал его казнить.

Хотя я этого и ждала, хотя я и знала, что это случится, и ждала этой вести многие годы, я слышу свой голос, спрашивающий:

– Но почему? Почему сейчас?

– Король не мог отправиться на войну, оставив в Тауэре претендента.

Ее виноватое лицо говорит мне, что она помнит, что последним претендентом на трон Тюдоров был мой брат, убитый, чтобы она могла приехать в Англию и выйти замуж за Артура.

– Мне так жаль, Маргарет. Так жаль, дорогая моя.

– Его держали в тюрьме семь лет! – восклицаю я. – Семь лет, и ничего не случилось!

– Я знаю. Но совет тоже был «за».

Я склоняю голову, будто молюсь, но не могу найти слова, чтобы помолиться о душе моего кузена, погибшего под топором Тюдоров лишь за то, что был Плантагенетом.

– Надеюсь, вы нас простите? – шепчет она.

За летящим ввысь пением мессы я едва ее слышу.

Я беру ее за руку.

– Это не вы, – говорю я. – Это даже не король. Так сделал бы любой, чтобы избавиться от соперника.

Она кивает, словно это ее утешило; но я клонюсь головой в ладони и знаю, что они не избавились от Плантагенетов. От нас невозможно избавиться. Мой кузен, брат Эдмунда, Ричард де ла Поул, стал его наследником и новым претендентом, он бежал из Англии, он где-то в Европе, пытается собрать армию; а за ним будет другой, потом другой и еще один, без конца.

Дуврский замок, Кент, июнь 1513 года

Королева прощается с мужем в Дуврском замке, и король дарует ей почетный титул регента Англии: она будет править страной со всей полнотой власти коронованного монарха. Она – правительница Англии, женщина, родившаяся, чтобы повелевать. Король нежно задерживает руку на ее животе и просит поберечь до его возвращения и страну, и ребенка.