Проклятие короля

  ...Разрядив арбалеты абы куда, миардианцы построились в две шеренги, выставили перед собой мечи и двинулись вглубь рукотворного тумана. Стараясь успеть добраться до беззащитных магов раньше, чем прекратится действие амулетов Великой Защиты. Впрочем, спешка ни к чему хорошему не привела: буквально через десяток шагов беспорядочно размахивающие мечами воины уперлись в одну из телег.

  Что здорово обрадовало эрра Маалуса, как раз заканчивающего напитывать силой печать Долгого Эха.

  'Тридцать пять... Тридцать четыре...'

  ...Активированное плетение действовало не на солдат, а на окружающий их воздух. Поэтому работало. И очень неплохо: жуткие завывания ветра заглушали команды ритуалиста, прячущегося где-то в лесу. И не давали вражеским воинам возможности слышать те приказы, которые отдавал своим солдатам эрр Маалус.

  - Право четыре! - и его 'башня' сдвинулась на четыре шага в сторону. Пропуская мимо себя ощетинившийся мечами строй миардианцев.

  - Поворот влево! Пять вперед! - и строй воинов барона Брешта послушно скользнул следом за вражескими мечниками.

  - Стоп! - и в щели между щитами 'возниц' просочился эрр Гериельт и его телохранители...

  'Четырнадцать... Тринадцать...'

  ...Разноцветные контуры иллюзорных магических резервов, создаваемые печатью Черной Метели над любым живым существом в радиусе четверти перестрела, светились в мучном тумане не хуже, чем настоящие. И высвечивали контуры голов вражеских солдат точно так же, как пламя факела - силуэт стоящего перед ним часового. Поэтому первая же атака эрра Гериельта и его телохранителей лишила миардианцев сразу четверых мечников. Вторая - еще троих. А с третьей - не получилось: невесть как расслышав в вое печати Долгого Эха хрипы умирающих подчиненных, командир отряда миардианцев приказал своим воинам сомкнуть строй, образовать 'башню' и использовать еще один амулет 'Великой Защиты'...

  ' Три... Два... Восемьдесят... Семьдесят девять...'

  ...Увидев сияние сдвоенных резервов нырнувших в туман вражеских магов, эрр Маалус скрипнул зубами: вместо того, чтобы попытаться скрыться в лесу, парочка, до предела 'разогнанная' жрецом, на бешеной скорости неслась к 'башне' их же мечников. И с каждым их шагом на кольчугах миардианцев разгорались огоньки очень неприятных плетений!

  'Шестьдесят шесть... Шестьдесят пять...'

  'Прайд ' - вглядевшись в плетения, мрачно вздохнул Облачко. И... не поверил своим глазам: один из двух резервов миардианского жреца начал стремительно тускнеть!

  'Шестьдесят... Пятьдесят девять...'

  На всякий случай проконтролировав форму и наполнение плетения Черной Метели, эрр Маалус сглотнул подступивший к горлу комок: его печать работала! Полноценно! Следовательно, жрец действительно терял силу!

  ...Контур головы жреца устремился к земле буквально в пяти шагах от миардианской 'башни'. И ткнулся в нее с такой силой, что у Облачка заныли зубы. А через пару мгновений мигнул и резерв ритуалиста...

  ...Чудовищная вспышка Шара Огня, разметавшего строй миардианцев, оказалась такой яркой, что эрр Маалус чуть было не ослеп. Схватившись руками за глаза, он покачнулся, вцепился в амулет Великой Жизни... и вдруг понял, что боли, только что резанувшей его по глазам, уже нет. А вместо нее где-то в глубине глазниц прячется легкий холодок.

  Слегка приоткрыв веки, он попробовал сфокусировать взгляд на иллюзорном резерве стоящего перед ним Гриба, увидел, как воин закрывает ладонями лицо, и облегченно выдохнул: он видел! Так же четко, как и до вспышки. А, значит...

  Однако додумать мысль до конца ему не удалось: через мгновение рядом с его ухом раздался спокойный голос баронессы:

  - Слышь, Облачко! Убирай свои печати. Думаю, они уже не нужны...

   Глава 37. Крегг Молчун.

   Стоять на месте, пялиться в мучную пыль, вслушиваться в завывания рукотворного смерча, беснующегося вокруг 'башни' и ничего не делать было безумно неприятно. Где-то там, в гуще белого тумана, к нам двигались миардианцы, а я даже не мог понять, с какой стороны надо ждать удара меча или выстрела из арбалета. Неизвестность действовала на нервы так сильно, что я вдруг понял, что имел в виду старый Нашт, утверждая, что ожидание смерти пугает сильнее самой смерти.

   Нет, я боялся не за себя - недавняя прогулка по Грани напрочь отбила у меня какой-либо страх перед уходом во Тьму. Я боялся, что не успею среагировать на атаку, направленную на Меллину. Поэтому старался постоянно смещаться так, чтобы мой щит оказывался между нею и направлением, куда смотрел эрр Маалус, Гериельт и другие Одаренные. А еще страдал от того, что родился без малейшей искорки Дара, позволяющего видеть противника даже в таких непривычных условиях.

   Впрочем, как только в мучной пыли что-то полыхнуло, мне стало не до раздумий: я поудобнее перехватил меч и слегка присел. А когда Облачко зашипел от боли и вцепился в амулет Великой Жизни, я, решив, что его ранили, попытался пригнуть Меллину к земле.

  Не тут-то было - вывернувшись из-под моей руки, она метнулась к магу и уставилась ему в глаза. А через пяток ударов сердца спокойно произнесла: