Проклятие короля

Черное пятно, направляющееся к нашей пристройке, с трудом удерживало равновесие. Однако вилами размахивало с нешуточным энтузиазмом. Видимо, поэтому два его собутыльника, чуть более трезвые, чем их «предводитель», следовали за ним на почтительном расстоянии. Кстати, тоже не с пустыми руками: один вооружился топором, а другой — увесистой слегой…

— Неужели Гарк не слышит этих воплей? — раздраженно поинтересовался брат и, натянув кольчугу, подхватил с подоконника свою спату.

И, услышав еле слышный скрип двери, раздавшийся откуда-то из-за стены, криво усмехнулся:

— Зато Хват с Куницей уже тут как тут. Ладно, ты стой тут и старайся не высовываться…

Сообразив, что ничем хорошим для троицы защитников хозяина постоялого двора его появление во дворе не закончится, я быстренько сплела печать Молчания и повесила ее на крикуна. Потом добавила к ней оборотную печать Силы и усмехнулась: «предводитель» рухнул лицом вниз, чуть не напоровшись на вилы, выпавшие из его ослабших рук.

— Твоя работа? — поглядев на распростертое тело, растерянно поинтересовался брат.

— Угу… Его крики уже начали надое… — я замолчала, наткнувшись истинным зрением на незаконченный контур Ледяного копья, проглядывающего в печати Молчания!

Почему-то решив, что раз я вытаращила глаза, то обязательно увидела что-то опасное, Молчун тут же прикрыл меня своим телом. А потом зачем-то подхватил на руки и перенес в дальний угол!

— Стой тут! Пожалуйста… И скажи, что ты там увидела?! — выдохнул он, поудобнее перехватывая меч.

— Там — ничего… — хихикнула я. И постучала пальцем по своей голове. — Увидела — тут. Мысль! Совершенно потрясающую…

— О, Тьма… — возмущенно пробормотал брат. И, в два прыжка оказавшись у окна, выскочил во двор. Откуда уже раздавались звуки ударов и крики боли…

Вслушиваться в процесс воспитания не знающих меру выпивох я не стала: мысль, промелькнувшая у меня в голове, требовала проверки. Причем немедленной. Поэтому, нарушив приказ брата, я вышла из угла и запрыгнула на кровать. А потом, поджав под себя слегка замерзшие босые ноги, сорвала с себя амулет Великой защиты. Чтобы через мгновение вернуть его обратно: чем тратить дорогущий амулет на эксперимент, стоило попробовать подобрать подходящее плетение из тех, которые я могла создавать сама…

…Аккуратно вставив третью перемычку в малюсенькую печать Гармонизации канала печени, вывешенную за кувшином с вином, я немножечко полюбовалась на сияющую алым пламенем точку фокуса Ледяного копья. И, вздохнув, быстренько взялась за следующее плетение. За печать Молчания. Такую же, как ту, которую я повесила на пьяницу, только раз в пять меньше. На всякий случай. А закончив, пересчитала разрывы и улыбнулась: для того чтобы замкнуть контур Ледяного копья, не хватало всего четырех перемычек.

Вывесив на свои места первые три, я набрала в грудь воздуха, вытерла о нижнюю рубашку вспотевшие ладони и закусила губу.

«Ну, давай же! Пожалуйста!! Сработай, ладно?!» — мысленно попросила я и вставила на место последнюю перемычку. А потом издала вопль, которому могла бы позавидовать вся пьянь «Усталого путника» и расположенной неподалеку деревеньки: оба созданных мною контура соединила тоненькая, но безумно яркая белая молния!

А через пару ударов сердца после того, как оказавшийся на ее пути кувшин превратился в груду осколков, в окно влетели Крегг и оба телохранителя эрра Гериельта. Естественно, с обнаженными мечами. И готовые ко всему.

С трудом отпихнув в сторону Крегга, прикрывшего меня спиной, я немного полюбовалась на лица телохранителей эрра Гериельта, тщетно пытающихся найти врага в малюсенькой комнатке, в которой с трудом помещались две кровати, топчан и пара сундуков, и расхохоталась. А потом вскочила с кровати, развернула к себе брата, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку:

— Не дергайтесь! Посторонних тут нет…

— А почему вы только что закричали? Что тут разбилось? И чем пахнет? — шумно втянув в себя воздух, спросил Куница.

— Кричала я. От радости… Разбился кувшин… Пахнет, соответственно, пролившимся из него вином, — последовательно ответила я на все его вопросы. И, подумав, поинтересовалась: — А как вы считаете, эрры сейчас спят?