Проклятие ледяной горы

Отдуваясь, Николас лежал и прислушивался к происходящему: откуда-то доносились странные звуки – бумканье, тумканье, бульканье и фырканье.

Гномы были одеты в ярко-зеленые одежды и красные колпаки. Они сначала посовещались, и потом один, подбоченясь, направился к Николасу с таким выражением лица, какое бывает, когда хотят отругать кого-то.

– Эй, нельзя играть с огнем, мальчишка!

Николас осторожно поднялся и осмотрелся. Вот это да! Он находился в комнате, потолок которой уходил вверх, сужаясь, словно поднятая на корму лодка. Свет исходил от факелов и свечей. На украшенных резьбой стропилах висели медные котелки, сковородки и всякая утварь. Было жарко. Вдоль стен стояли огромные чаны, под которыми тлели угли, и от них в воздухе стоял плотный аромат хмеля и солода. Чаны были соединены великим многообразием самых разных трубок, в которых что-то журчало, сипело, бурлило и кряхтело.

– Где я?

– Как это – где? – спросил суровый гном. – Ты что же, не знаешь, где ходишь? Ты хоть знаешь, кто ты?

Николас стряхнул пепел с одежды и волос.

– Меня зовут Николас. А вы-то кто? Гномы, что ли?

– А кто же еще мог бы жить здесь, в усадьбе Тонттухови? Скажи спасибо, что мы вовремя пришли, а то бы ты подпалился изрядно. Все в порядке?

– Пожалуй, да, – ответил Николас.

Несколько взмокших от пота гномов возились с кранами и трубками разной величины: они сливали золотистое пиво в здоровенную бадью. Двое поворачивали колесо, натягивающее проходящий сквозь стену ремень, а от него со стуком крутились колесики и шестеренки. Каждая деревянная или металлическая часть этого механизма была в форме какого-нибудь лесного животного, и на них виднелись древние письмена и прочие витиеватые украшения. Каждая заслонка на печах тоже была сделана в форме головы животного – так что огонь пылал в глазницах или пасти рыси, медведя или гигантской белки.

– Не бойся, малыш, мы тебя не съедим, – прошамкал один из гномов, стоявший чуть поодаль.

– Добро пожаловать в Тонттухови! Если позволишь, то я скажу, что ты выбрал забавный способ сюда пробраться, – произнес большеносый гном.

– Спасибо, – ответил Николас, удивляясь про себя тому, что Сара и Хесси где-то застряли. – А что, сюда как-то иначе можно войти?

– Можно, и по-разному, только не всегда так же занятно, как сделал ты. Кстати, пока тушили огонь, уж больно пить захотелось, – буркнул один из гномов, сунул банный веник под мышку и подбежал к бочке. Он набрал себе полную кружку пива и одним махом опрокинул ее себе в горло, крякнув от удовольствия. Потом он сунул веник в мышиную нору, закатал рукава и вернулся к работе – возиться с трубками и чанами.

– Ну, малыш? Ты точно в порядке, или тебя нужно отвести в лазарет? Такие длинные ноги можно легко сломать, – сказал стоящий перед Николасом толстопузый гном с суровым лицом, держа в руке бархатную подушку, на которой была вышита голова оленя.

– Да нет же, все в полном порядке, говорю вам, – ответил Николас и откинул волосы со лба. Тут он заметил, что руки у него в саже.

Гном пристально поглядел на Николаса из-под своих сросшихся на переносице густых бровей, глубоко вздохнул и отбросил подушку на ближайший стул. Потом взял Николаса за руку и повел на улицу.

– Пойдем-ка со мной, малыш!

От трескучего мороза Николас закашлялся. Почерневшее небо было сплошь покрыто звездами, и Николас встал как вкопанный, восхищаясь увиденному.

Домики напоминали поднятые на корму половинки кораблей. Они ярко освещались, и между ними висели веревочные мостики и лесенки, а также были протянуты странные канаты, по которым в разные стороны двигались грузы и которые при этом неимоверно скрипели и кряхтели. Позади Николаса возвышалась башня. На ее верхушке вращалось колесо, похожее на мельничное: пар с шумом вырывался из клапанов, отверстий, трубок, протянутых под дорожками и по стенам домов.

– А ну-ка, малыш, поторапливайся! – сказал гном, не останавливаясь. Николас двинулся вслед за ним, но никак не мог оторвать взгляда от удивительной конструкции.

Снаружи все домики были украшены фигурками зверей и обвешаны гирляндами – даже окна, которые были прорублены не без фантазии и из которых лился свет. Деревня прямо-таки кишела гномами, которые были заняты и не обращали никакого внимания на Николаса.

В воздухе витали тысячи разных ароматов: Николас ощутил и тающее во рту печенье, и свежую краску, а на фоне всего этого колыхался сладковато-приторный запах пива.

Отовсюду раздавался гомон голосов, песни, музыка, крики; где-то забивали гвозди, где-то ковали, где-то брякали, пищали и гремели – Николас не мог припомнить, чтобы он где-либо слышал прежде все эти звуки. Следуя за гномом, он вошел в большой дом в много этажей.

Гном поставил Николаса около двери так, словно там был нарисован какой-то знак, с которого тот не должен был сходить, и бросил ему, засеменив прочь:

– Жди здесь! Именно так. И не двигайся!