Проклятие лилий

Я будто плыл в густом мареве. Старался вырваться из него, но не получалось. События на площади оставили внутри леденящий ужас. Мне было страшно. Почти так же, как когда ко мне начали приходить призраки, потому что ощущал, как внутри печати на плече ворочается нечто если не живое, то уж точно не мертвое. И это нечто тянется к моей силе, чуть ли не облизываясь. А мой хозяин — как иначе назвать того, кто отныне управляет твоей жизнью? — делал вид, будто ничего не случилось. Я ожидал, что изельгардец отыграется, но он не торопился. А главное — не солгал, потому что вскоре на пороге замер целитель, узкоглазый сухой старичонка. Он посмотрел на меня неприязненно, а Эдгар сказал:

— Пожалуйста, подлечите некроманта, насколько сможете.

Ощущение, что меня лишили имени, усилилось. «Некромант», «ничтожество», «мусор». Вот какими словами меня теперь называли. Сам виноват. Только сам.

— А вы уверены, что на него стоит тратить силу, дэй Аттеус? — ответил старичонка. Видимо, тоже был из изельгардцев.

— Некромант должен дойти до Истора. Поэтому, да, стоит, дэй Ракель.

— Хорошо. Позвольте мне осмотреть вас, молодой человек.

Это уже мне. Старик особо не церемонился. Разглядывая клеймо на плече, так выкрутил мне руку, что я едва не взвыл. Было ощущение, что с меня живьем сняли кожу. А потом целитель зашептал что-то, нанося мазь, и боль отступила. Сверху легла пропитанная чем-то повязка, и целитель принялся за мое лицо. Я сидел неподвижно. Интересно, если сейчас дернусь в сторону целителя, его сразу хватит сердечный приступ? Глупая мысль, конечно, но она помогала не сойти с ума. И я цеплялся за нее, чтобы выплыть из марева в обычный мир. Кажется, Эдгар сказал, что мы отправимся в Истор. Представляю, каким веселым будет этот путь. Зато призрак Илверта притих, а зря. Я был почти готов сказать ему «да».

— Раз в день надо делать перевязки, — бубнил целитель. — Вот мазь. Сейчас подождите полчаса, и пусть смоет все, только повязку на руке трогать не надо.

— Благодарю, дэй Ракель, — ответил Эдгар.

— Да за что, дэй Аттеус? Мой долг — исцелять. Правда, этого изверга лучше бы отравил.

И, продолжая бубнить под нос, дэй Ракель вышел из комнаты.

— У него в бою погиб сын, — сказал Эдгар, глядя ему вслед. — Хорошо, раз есть еще полчаса, давай пообедаем.

Когда в комнату с подносом вошла Рина, глядя на меня свысока победы Изельгарда, я почти не удивился. Предателей много, да? И вот одна из них. Всегда знал, что никому нельзя доверять, а тут доверился, как последний дурак. Конечно, я не о Рине, а о Тиане. В груди закололо от боли.

— Поешь, — сказал мне Эд. — Завтра выдвигаемся в Изельгард, так что с едой будет хуже. Надеюсь, ты в состоянии идти?

— А меня кто-то будет спрашивать?

— Нет, — признал Эд. — И вряд ли мои солдаты будут хорошо к тебе относиться, но я постараюсь их угомонить.

— Не стоит, а то еще запишут в пособники некроманта.

Эдгар усмехнулся. Странный парень. Вроде как враг, согласился на печать, а сам разговаривает как со старым приятелем. Вел бы я себя так на его месте? Может, и да. А может, и нет.

— Ешь, — повторил Эдгар, висок пронзило болью, и я покорно взялся за приборы. — Извини, я не хотел приказывать. Надо научиться говорить как-то иначе.

Зачем? Впрочем, спросил я только мысленно, асам пытался заставить себя съесть хоть что-то. Ограничился несколькими ложками супа, потому что сразу начало тошнить.

— Выпей хотя бы отвар, — заметил Эдгар. — Легче станет.

Я кивнул и мелкими глотками опустошил чашку с травяным настоем. Действительно, стало немного легче.

— Можешь вымыться, если хочешь. Полчаса прошло, — заметил Эдгар. — Только руку не мочи, ты слышал целителя.

Что за игра, правил которой я не понимаю? Но я поднялся, подхватил свою рубашку и направился к ванной. Там нашлось полотенце и мыло. Уже хорошо, потому что очень хотелось смыть с себя грязь двух дней пути, вонь сырого подвала и стыд казни. Вода казалась черно-красной, до того грязной, будто не мылся месяц. Вот хоть немного вымыть голову, не намочив плечо, оказалось сложно. Брызги летели во все стороны. Я осмотрелся по сторонам и заметил забытые кем-то, а может, намеренно оставленные ножницы, замер перед зеркалом и направил их себе в грудь. Жить не хотелось, вот только и смерть будет трусостью, а я не хочу умирать трусом, поэтому, вместо того чтобы покончить со своим существованием, с остервенением принялся кромсать волосы. Учитывая, что едва мог держать ножницы в онемевших отекших пальцах, получалось скверно. Неровные пряди опускались до плеч — и хватит. Пока доберемся до Изельгарда, на голове будет колтун. Хоть бы никакой живности не завелось.

— Ты в порядке? — Раздался стук в дверь.

— В полном, — откликнулся я, все-таки домывая голову. Потом вытерся, оделся и оценил свое зловещее отражение в зеркале. Как пить дать некромант. Эдгар нашелся все в той же гостиной. Тарелки унесли, и он просто дожидался меня.

— Легче? — спросил Аттеус с фальшивым сочувствием, никак не прокомментировав перемены в моем внешнем виде.

— Да, спасибо.

— Тогда отдыхай. Выбирай, софа или кровать?

— Хоть пол. Какая разница?