Проклятие Мафусаила

Аббасов замер, как вкопанный, увидев знакомую фигуру в звериных шкурах, почерневших от запекшейся крови. Рядом с ним скорчился Председатель. На переломанном носу Бориса Мананьева каким-то чудом держались разбитые очки, а лицо застыло в выражении безмерного удивления и разочарования. Чем же он так досадил этим людишкам?

Преклонив колено, майор опустил веки Рогволда.

— Кажется, эти двое до последнего держали оборону, — поделился капитан своими соображениями.

Чуть дальше Аббасов нашел и Христо, агента, подосланного к Полунину на каторге. Узнать его удалось не сразу — ему выбили все зубы и рот распахнулся, словно черная дыра в преисподнюю.

— Тут нет тех, кто мне нужен. Где остальные люди?

Командир спецназа повел майора за собой. Когда они проходили мимо, бойцы отдавали честь.

Население Колонии согнали в большую залу, служившую столовой. Люди со связанными руками сгрудились у дальней стены, исподлобья поглядывая на шеренгу спецназовцев, каждый из которых держал наизготовку автомат. Немного особняком держались женщины, боявшиеся поднять головы. Большинство из них были в разорванных одеждах и неловко пытались прикрыть наготу. Нельзя было не заметить ссадин и синяков на их телах. Дети цеплялись чумазыми ручонками за юбки матерей.

Аббасов поманил капитана пальцем.

— Потрудись объяснить, капитан, — показал он на женщин.

— Не наша вина, господин майор! Это они тоже до нас успели.

Многие мужчины, услышав, виновато уставились в пол. Аббасов направился к ним и прошел перед строем. Никто из колонистов не рискнул поднять голову. Капитан не отставал ни на шаг.

— Больше никого не осталось? — на всякий случай уточнил Аббасов.

— Никак нет, господин майор.

— Не хватает двух человек.

Спецназовец растерялся и не нашелся, что ответить.

— Вот, — Аббасов ткнул пальцем, — мне нужно допросить этого человека.

По знаку капитана двое бойцов вышли из шеренги и уверенно взяли под руки сгорбленного человека в засаленном медицинском халате. Вместе они вышли из столовой. Аббасов сам сориентировался в лабиринте тесных коридоров и привел их к лазарету. Внутри словно прошелся маленький ураган: распахнутые шкафы, опрокинутые стулья, битые склянки под ногами, разорванное постельное белье, истоптанное грязными ботинками.

— Развяжите его, — приказал штабс-капитан, поднял стул, отряхнул сиденье и сел.

Пленник растирал покрасневшие запястья. Пальцы его заметно дрожали.

— Воды?

Он кивнул, и один из спецназовцев, повинуясь властному жесту Аббасова, отцепил и протянул собственную флягу. Когда человек в медицинском халате утолил жажду, майор отправил бойцов за дверь.

— Здравствуйте, Знахарь! Или лучше называть вас Виктором?

У колониста заметно расширились зрачки.

— Удивлены? — ухмыльнулся Аббасов. — Теряетесь в догадках, откуда мне известно ваше имя?

Знахарь, не вымолвив ни слова, сложил руки за спиной и покорно опустил голову.

— Я достаточно осведомлен о вашей колонии. На каждого из здешних обитателей, и вас в том числе, имеется досье. Нет смысла запираться.

Но пленник хранил угрюмое молчание.

— Расскажите, что здесь случилось. От этого никому не станет хуже. Что за идиотское восстание?

— Не думал, что такое возможно, — наконец ответил он. — Они были как звери, сорвавшиеся с цепи.

— Хорошенькое начало, — поощрил его Аббасов. — Кто ими руководил?

— Все началось с шахтеров. Они завладели ключами, а потом даже Рогволд не смог их остановить…

— Вы чего-то не договариваете. С чего вдруг шахтеры подняли бунт? Я знаю, что здесь были еще два человека. Дядя и племянник. Их нет ни среди мертвых, ни среди живых. Где же они?

Губы Знахаря сжались в ниточку.

— Зачем вы их покрываете? Разве не они устроили все это безумие? — Аббасов обвел разрушенный лазарет.

— Они хотели как лучше, — прошептал Знахарь и умолк.

— Я правильно понимаю, что больше говорить вы не намерены?

Напряженная тишина подтвердила подозрения майора.

— Жаль, — вздохнул он, поднялся, выглянул в коридор и негромко потребовал привести ему одного ребенка из столовой, неважно какого. После этого вернулся на место и принялся разглядывать собственные ногти, насвистывая какую-то ерунду.

Дверь открылась, и спецназовец втолкнул внутрь девчонку в лохмотьях. Ей было лет шесть или семь. Она споткнулась о порог, растянулась на полу и жалобно захныкала. Знахарь бросился ей на помощь: помог встать на ноги, отряхнул коленки и вытер щеки.

— Заберите ее у него, — распорядился Аббасов, глядя в сторону.

Боец схватил девчонку за шиворот и оттащил в сторону. Она опять захныкала, а Знахарь, кажется, был готов броситься на майора и придушить его. Но зачем предоставлять ему такой шанс? Аббасов вытащил из кобуры пистолет и взвел затвор.

— Чтобы вы не сделали глупостей, — пояснил он.

— Неужели вы способны…

Действие всегда эффективнее разговоров. Так учил Далягмаса отец. С возрастом Аббасов выяснил, что отец несколько преувеличивал. Все-таки иногда правильные слова быстрее достигают цели. Однако чаще всего проверенный способ оказывался самым эффективным. Он подошел к девчонке и приставил дуло пистолета к ее виску.