Проклятие Мафусаила

— Плохо слышно! Помехи на линии, — весело откликнулся в рации здоровяк.

Под водой повисла гнетущая тишина. Словно боясь спугнуть притаившегося зверя, Молчун нащупал на поясе большой гаечный ключ из ремонтного набора и вытащил.

— Молчун, ты в порядке? — понизив голос, спросил Кусто.

— Относительно. Он мне фонарь разбил.

— Не страшно. Я просто вытащу тебе за «пуповину».

«Пуповиной» водолазы называли шланг, который соединял их с кислородными баллонами в колоколе или наверху. Это была гарантия, что никто из них не попробует сбежать под водой (хотя куда им было бежать?).

Шланг натянулся, и Молчун почувствовал, как его потихоньку потащили спиной вперед. Чутье подсказывало, что расслабляться рано. Сначала был резкий рывок, а затем тяга ослабла и пропала совсем. Он крутанулся вокруг своей оси и увидел перед глазами танцующий обрывок шланга, из которого веселой гирляндой убегали наверх пузырьки воздуха. Внутри маски вспыхнул красный индикатор, и пошла смесь для дыхания из резервного баллона.

— Я отрезан, — сказал Молчун и приготовился встретить смерть.

Он вновь напал на него. Как и в первый раз, здоровяк был стремителен и неумолим. Крепко обхватил Молчуна ногами вокруг талии, выпустил заточку, которая мгновенно пошла ко дну. Невообразимо сильные пальцы сдавили горло, дыхание перехватило, и Молчун захрипел.

— Эй, ты что творишь?! — откуда-то издалека донесся возмущенный голос Кусто. — Второй, я требую немедленно прекратить!

Очертания нападавшего стали расплываться. Молчун вяло сопротивлялся, а потом вспомнил про гаечный ключ, замахнулся и треснул им здоровяка по голове. Но ничего не произошло. Вода погасила силу удара, а сил у него и так было немного. Нападавший лишь на пару секунд отвлекся от горла Молчуна, чтобы вырвать гаечный ключ и отправить его на дно.

— Я тебе сейчас кислород перекрою.

Это Кусто, подумал Молчун. Вряд ли он обращается ко мне, мне и так дышать уже нечем.

— Да мне насрать, старый мудак, — отреагировал здоровяк. — Вырубай к хренам, у меня же аварийка есть.

— Ну, как знаешь, — спокойно ответил Кусто. Прозвучало это зловеще.

Уже находясь на грани потери сознания, утратив желание сопротивляться, Молчун заметил, что хватка смерти слабеет.

— Что за х..я?! Эй!

— У тебя нет аварийного запаса, — в голосе Кусто не было ни намека на жалость.

— А ну включай, сука! — завопил здоровяк, отпуская Молчуна. — Убью! Сейчас доберусь и убью!

— Это вряд ли.

Все так же матерясь и угрожая, здоровяк скрылся во мраке, откуда выплыл. Его ругательства постепенно сменились сдавленными всхлипами, а потом, наконец, наступила тишина.

— Может, мне просто всплыть? — предложил Молчун.

— И думать забудь, — отрезал Кусто. — Загнешься, раньше, чем окажешься в декомпрессионной камере. Может, поблизости опора есть?

От напряжения глаза весьма некстати заслезились, но и до этого ничего нельзя было разглядеть.

— Может, и есть, но я не вижу.

— Дьявол! Я пошел за тобой. Оставайся на месте!

А куда я денусь?

Было слышно, как тяжело дышит Кусто, выбираясь из колокола.

— Ты только не дергайся, — уговаривал он Молчуна. — Сейчас, сейчас…

Молодой человек посмотрел на датчик глубины. Оказалось, что он поднялся почти на десяток метров выше расчетной глубины.

— Слышишь меня, Молчун? Не бойся, успеем. Я нашел этого уголовника. Он не мог уплыть далеко от тебя. Мы где-то рядом, понимаешь? Я взял из колокола большой фонарь. Буду подавать им сигналы, а ты вокруг смотри в оба. Понял?

— Да. Сколько мне осталось?

— Я не господь бог, но, думаю, годков сорок у тебя еще есть, — пошутил Кусто. — Готов? Поехали.

Покрутившись на месте, Молчун ничего не заметил, сколько ни старался.

— Не торопись, давай еще раз.

Кусто легко говорить, у него, надо полагать, запаса воздуха с избытком.

Молчун подавил нарастающее раздражение и последовал совету оператора. Он действовал четко и методично, осматривая бездну сектор за сектором, как опытный оружейный наводчик. Заметив слабое размеренное мерцание чуть в стороне и ниже себя, Молчун сначала не поверил своим глазам.

— Погаси! — приказал он.

Мираж пропал. Вновь ничто не нарушало равнодушия стихии.

— А теперь включи!

В той же самой точке, которую он боялся потерять из виду, несколько раз мигнул рассеянный конус света.

— Я тебя вижу, — сказал Молчун, загребая руками и рассекая ластами воду.

Тело второго ныряльщика пришлось затаскивать вдвоем. Голова безвольно болталась из стороны в сторону, но Молчуну казалось, что выпученные удивленные глаза мертвеца все время таращатся на него.

Они сидели друг напротив друга, тяжело дыша. Кусто стащил маску и капюшон, обнажив отполированную лысину, на которой блестели капельки пота.

— Что дальше? — спросил Молчун.

— Придется рапорт писать.

— Расскажешь, как все было?

— А толку скрывать, наверху все равно слышали переговоры.

— Меня опять в карцер запрут?

Колокол дрогнул и пошел вверх.

— С ротмистра станется, но не в этот раз, я думаю. Ты же не виноват, что он попытался тебя убить.

— Спасибо, что спас.

Кусто устало махнул рукой:

— Сочтемся как-нибудь.

— У меня только один вопрос…

— Почему у него не оказалось аварийного запаса воздуха?