Проклятие Мафусаила

— Такими вещами не шутят. Мы же тут загнемся ни за грош. Чего ждать?

Леха вполне мог оказаться подсадным провокатором. Однако терять Молчуну уже было нечего.

— Пробиваться к поселенцам, мне кажется, неплохая идея. Если им столько лет удается скрываться от властей, нас это тоже устраивает. Верно?

— Предположим, что так, — согласился Молчун. — Но почему ты доверился мне?

— Ты, хоть и с прибабахом, Молчун, но парень не гнилой, как я погляжу. Ты же… Не знаю даже с чем сравнить… Во, чистый лист бумаги! Сам еще не знаешь, кем тебе быть.

— Ну, хорошо. Допустим, мы окажемся на смене, когда появится вертолет. Но нам точно понадобится еще один сообщник.

— Зачем?

— Чтобы выпустил нас из декомпрессионных камер.

— И кто же на такое согласится? — с сомнением произнес Леха.

— Кусто. Мне кажется, он поможет. Мне бы с ним только встретиться. Ты же на вышке всех знаешь. Это можно как-то организовать?

Молчун постоянно озирался по сторонам, опасаясь, что их могут подслушивать.

С момента окончательного решения бежать он не мог избавиться от чувства тревоги и даже страха. Каждую ночь его настигали приступы панического ужаса, Молчун до судорог в пальцах сжимал край одеяла. Представлял, как с лязгом распахивается дверь, в камеру врываются потные охранники, закованные в броню, с оскаленными зубами, хватают его и тащат по коридорам в карцер, где он в итоге подохнет, больше ни разу не увидев солнечного света. И лишь на прощанье до него донесется приглушенный рокот вертолета, тяжело поднимающегося со взлетной площадки, чтобы унести в металлическом чреве скованного наручниками Кусто. В итоге он проваливался в неспокойную, прерывистую дремоту, через которую постоянно слышал мерный храп Лехи, которого беспокойство, видимо, обходило стороной.

— Плохо выглядишь. Ты спишь вообще? — участливо спросил Кусто.

Оператор стоял к нему спиной, прислонившись к решетке, разделяющей их. На прогулочной палубе никого больше не было. Одному богу известно, чего стоило Лехе все так ловко устроить.

— Мне снова нужна твоя помощь, — проигнорировал вопрос Молчун.

— Не скажу, что я сильно удивлен.

— Я хочу бежать отсюда.

Кусто обернулся.

— Предлагаешь мне опять подставить свою голову?

— У тебя однажды уже нашлись причины вступиться за меня. Я их не знаю, но уверен, что они были. Ты знаешь про меня больше, чем говоришь. Я даже не совсем уверен, тот ли ты, за кого себя выдаешь.

— Ну и шутки у тебя, — рассмеялся Кусто, но, встретив серьезный взгляд Молчуна, умолк.

— Ты спас меня от одного уголовника. Но уже завтра объявится еще кто-нибудь. Только тебя рядом не окажется. Не хочу дожидаться своей участи.

— У тебя есть план?

— Более или менее. Нужно, чтобы нас с Лехой поставили на смену во время прилета вертолета. Охрана будет занята, загоняя остальных за решетку. А ты выпустишь нас наружу.

По глазам Кусто было видно, что идея ему не слишком понравилась.

— Во-первых, меня к вам не подпустят. С вами теперь может работать только Карл, второй оператор. А я должен буду стоять на взлетной площадке, смиренно ожидая посадки.

— Придумай какой-нибудь повод спуститься вниз. Отвлеки Карла или… Не знаю… Выруби его!

Молчун и сам понимал: детально продуманного плана у него нет. Но он чувствовал, что преодолел определенный рубеж. Отступить теперь — ничем не лучше, чем сгинуть при попытке к бегству.

— Если мы даже решим эту проблему, — Кусто по-прежнему сомневался в успехе предприятия, — насколько ты доверяешь своему приятелю?

— Мне не остается ничего другого, как положиться на него.

Кусто покачал головой.

— Как вы рассчитываете добраться до вертолета, а затем еще и захватить его?

— Мы можем взять заложника, — предположил Молчун.

— Для этого, как минимум, нужно оружие.

— Я рассчитывал, что в этом нам тоже поможешь ты, — он опустил глаза.

Его собеседник издал странный звук. Не сразу стало понятно, что Кусто сдержанно хихикает.

— Недаром говорят, что наглость — второе счастье, — сказал он. — Тебе не кажется, что ты требуешь от меня чуть больше, чем это в принципе возможно?

— Кажется. Но я уже сказал: другого выхода у меня нет.

— Что ж, — Кусто погладил лысину, — придется брать в заложники ротмистра Карпова.