Проклятие Мафусаила

— Присаживайся, Далягмас.

Замминстра непринужденно и четко произнес имя Аббасова. Редко кому из русских удавалось сделать это без запинки.

— Поближе, поближе, не стесняйся, — добавил Минин, когда майор подвинул для себя крайний стул.

Аббасов секунду помедлил, а затем прошел вперед и устроился там, где стол делал изгиб.

— Прочитал твой рапорт, — замминистра потряс картонной папкой; современной технике он не доверял и по старинке требовал, чтобы все документы ему предоставляли распечатанными на бумаге. — Есть что обсудить.

Кто бы сомневался.

— Ситуация сложилась немного не так, как мы планировали?

Аббасов был вынужден согласиться, потому что ситуация и впрямь сильно отличалась от того, что они запланировали перед его отъездом в Петроград.

* * *

Он терпеть не мог Петроград. Возможно, с этим городом можно как-то примириться, но отвратительный климат не оставляет на это шансов. Аббасов не представлял, как здесь можно жить по собственной воле. Лютые снежные зимы, дождливая слякоть осенью и весной. Каждый местный житель хотя бы раз в год берет бюллетень и несколько дней к ряду проводит, укутавшись одеялом с головой, чтобы поскорее победить простудную хворь. Пару относительно солнечных недель, которые выпадают то на июль, то на июнь, то на август, местные жители почему-то всерьез называют летом. И еще эта дикая влажность круглый год, из-за которой любой мороз выворачивает ноздри наизнанку, а если тепло преодолевает отметку в двадцать градусов, то нужно три раза в день менять одежду, чтобы не смердеть козлом. Отдельный вопрос, зачем русские вцепились мертвой хваткой в этот город, закопав в мерзлую землю миллионы человек, хотя в блокаду был такой замечательный шанс избавиться от него без существенных потерь для имиджа, заодно свалив эшелон проблем на головы педантичных тевтонов.

Ладно, не нужно уничтожать этот город. Сейчас это действительно неразумно. Пусть будет. Важный транспортный узел? Развязывайтесь на здоровье! Но не заставляйте людей жить здесь и размножаться. В каких-то семи сотнях километров на юго-восток расползлась Москва. Всего восемь часов на машине. Но насколько легче там дышится! Словно другая планета. Шайтан с ним, пусть остается этот мрачный город. Но пора использовать его по-другому. Хватит уже кривить душой, это не город, а преисподняя! Место, где томятся грешники и неверные. Вот и сделайте Петроград ссыльным городом! Мечты, мечты…

Командировка затянулась. Собираясь в Петроград, он рассчитывал, что все дела займут не больше пары недель. В крайнем случае — месяц. В итоге Аббасов застрял основательно. Каждый новый день в ледяном плену заставлял его нервничать, терять терпение и подтачивал уверенность в успехе всей операции.

В тесной уборной при кабинете следователя не хватало света. Из-за этого отраженный в зеркале Аббасов был похож на выцветшую архивную фотографию. Вспомнился отец и его дембельский альбом, который хранился в самом дальнем углу платяного шкафа, в который детям строго-настрого запрещалось совать свой нос. Однажды, продираясь сквозь ворох бабкиной одежды, семилетний Далягмас нащупал бархатистую обложку и замер. От страха, что в любой момент могут поймать с поличным, его прошиб пот. Не вылезая наружу, там же в шкафу, при слабом свете, проникающем через щель между дверцами, он раскрыл тяжелый том и, напрягая зрение, впервые в жизни рассматривал фотографии. На пожелтевших карточках отпечатались неведомые места: высоченные дома, многие из которых были частично или полностью разрушены, почерневшие голые деревья и улыбающиеся в бороды мужчины в мешковатых комбинезонах защитного цвета. Далягмас узнал автоматы Калашникова в крепких руках, а вот определить отца среди остальных воинов Аллаха не сумел, ведь с такими бородами все похожи. Потом он услышал, что его зовут ужинать, и поторопился спрятать фотоальбом на место. Но не один год время от времени улучал несколько минут, пока взрослые были в отлучке, чтобы снова взглянуть на удивительные застывшие картинки, показывающие другой мир.

Аббасов провел пальцем по щеке. О том, как важно бриться, отец объяснил ему в двенадцать лет: «Только ваххабиты носят бороды. Если не будешь бриться, тебя примут за ваххабита и убьют». Далягмас не сразу проникся этой доктриной, тем более что плохо разбирался, кто такие ваххабиты. Но после службы в армии у него вошло в привычку скоблить щетину дважды в день.

Он взглянул на часы и решил, что пора.