Проклятие мёртвого короля (СИ)

Дверь тихо приоткрылась, и я невольно попыталась натянуть сиротское одеяло повыше, словно оно могло защитить меня от новых бед. Но это оказался вовсе не надсмотрщик, а...

- Лайош! - я бросилась к нему без тени сомнения, утонула в теплых родных объятьях, замерла не дыша.

Он крепко прижал меня к себе, поцеловал, но тут же отступил, успев только шепнуть:

- Быстрее, иди за мной. Ничему не удивляйся. Главное - молчи!

И тут же принял холодный отстраненный вид, открыл передо мной дверь камеры и сказал стоявшему за ней конвою:

- Я сам отведу к императору дочь изменника.

Наглухо закрытая карета, в которую меня посадили, отъехала от серых стен уже довольно далеко, когда вдруг на одном из поворотов что-то случилось - грохот мостовой под колесами резко стих, сменившись громким окриком:

- Именем императора, стойте! - и резкий стон, словно кого-то проткнули шпагой. Тонкий прохладный ручеек чужой смерти...

Лайош рывком открыл дверь и протянул мне руку:

- Бэтти, бегом! Быстрее!

Он выдернул меня из душной темноты, за руку протащил несколько шагов до узкого переулка, вгляделся...

Большой бродячий пес с вислыми ушами и золотисто-пепельной шерстью возник откуда-то, как по волшебству. То есть почему как? Лайош призвал его, он же анимаг.

Потом мой любимый повернулся ко мне, резко сжал, поцеловал...

Поцелуй был сладким-сладким и одновременно со вкусом горечи. И слез. Это я плачу? Я... Почему, почему это случилось с нами?

- Собака приведет тебя к тем, кто о тебе позаботится. Беги и не оглядывайся!

Сердце отчетливо ныло, оторваться и уйти было просто невозможно, и я отчаянно цеплялась за него, прижималась лицом к его груди. Еще секундочку, самую последнюю... самую последнюю!

- Быстрее, Бэт! - прикрикнул Лайош, отталкивая меня и разворачиваясь в сторону улицы. Восемь всадников...

Пес зарычал, вцепился в полу моего платья и потащил в темноту переулка. Двуликий, никогда в жизни мне не было так больно, как в тот момент, когда я со всех ног неслась по неровным скользким камням через трущобы и слышала за спиной звон шпаг...

Уличный пес мчался вперед, время от времени оглядываясь и порыкивая, сворачивал в кривые переулочки, нырял в подворотни, путал следы. Мы уже довольно далеко убежали, звуки боя давно утонули в сонливой тишине ночной окраины, когда вдруг целенаправленно указывающий путь пес резко затормозил, закрутился на месте и тоскливо завыл. А мое отчаянно бьющееся где-то в горле сердце пропустило удар и замерло в ледяной пустоте.

Лайош умер... Я ощутила его смерть, увидела ее в опустевших глазах бродячей собаки, из которых исчез зеленоватый оттенок его разума. Медленно опустившись на колени, не чувствуя каменного холода разбитой мостовой, я вцепилась в свалявшуюся собачью шерсть и завыла вместе с ним от нестерпимой, раздирающей душу боли.

Тонкое золотое кольцо, подаренное им в день помолвки, то самое, которое невозможно было снять, пока мы оба живы, скатилось с пальца и последним отблеском былого счастья кануло в черную щель между камнями.

Бесшумная серая тень опустилась на плечо, пушистые перья скользнули по щеке. И еще... еще... девять сов.

Почти сразу откуда-то из подворотни появился молодой мужчина, друг Лайоша. Тоже анимаг.

- Ваше высочество? Ваше высочество, наконец-то мы вас нашли! Пойдемте быстрее, вам надо в укрытие!

И вдруг у меня в голове зазвучал мальчишеский голос.

«Раз, два, три, четыре, пять:

Некроманта убивать.

И за это, шесть и семь,

Шпагой он проткнет теперь.

Восемь трупов, девять сов -

У принцессы есть укров.

Ну а принца из костра

Мчит девятая сова.

А десятым был король,

Ты проиграл - он придет за тобой.»

Я резко села, сбрасывая с себя липкий морок сна, и обнаружила, что, оказывается, уже давно рыдаю, подушка мокрая насквозь, а в горле бьется и клокочет крик. Едва отдышавшись, я соскочила с кровати и как была, босиком, в одной пижаме, выскочила из спальни, пролетела через холл и распахнула дверь в ЕГО комнату.

ОН сидел в кресле, бледный, какой-то потрясенный. Посмотрел на меня растерянно-удивленным взглядом... и медленно встал мне навстречу.

Всхлипнув, я бросилась к нему, обхватила, прижалась изо всех сил.

- Живой... ты живой... Мой Лайош...

Глава 3.8

Анна:

Это так странно, но на какой-то момент две прожитые жизни куда-то делись, и я прижималась к своему любимому мужчине с таким же отчаянием, как тогда, в переулке старого города. Мне казалось, что если я вдруг разожму руки хоть на секунду, он опять уйдет, исчезнет, отзовется в душе пустотой и холодом смерти.

- Лайош,- простонала я, почти теряя сознание от всего сразу - от все еще острой боли той потери; от осознания, что здесь и сейчас вот он, живой, теплый, обнимающий в ответ; от паники, необъяснимого и иррационального страха потерять его снова. - Мартош...

- Бэтти, - тихо прошептал он мне в макушку, стиснул так, что косточки хрустнули, поцеловал, подхватил на руки и чуть ли не бегом потащил к кровати.