Проклятие могилы викинга

Но если на Большой реке не было людей, была на берегах её другая жизнь. Несколько раз ребята видели волков, и почти каждую ночь на стоянки заявлялись полярные лисицы — бесстрашно подходили чуть не к самому костру. Раз Анджелина даже соблазнила лисицу взять у неё из рук кусок мяса.

На самой реке тоже шла своя жизнь. Здесь много было гусей, уток, встречалась и вовсе незнакомая живность. Однажды, вскоре после того как осталось позади озеро Эдехон, путники миновали крутой порог и оказались в крохотном озерке, которое посредине перерезала песчаная полоса. Джейми заметил на ней три огромных лоснящихся чёрных камня, и только было хотел показать Питъюку эти странные камни, как вдруг один из них перевалился к самой кромке берега и с оглушительным плеском бултыхнулся в воду.

Путники в изумлении таращили глаза на то место, где скрылся живой «камень». Джейми первым понял, кого же это они видели. С криком направил он каноэ к длинному мысу.

Два оставшихся тюленя подпустили к себе лодку футов на сто и тоже двинулись к воде. Питъюк схватил ружьё, но поздно — тюленей и след простыл.

Питъюк был явно огорошен, и это очень позабавило Джейми.

— Тюлени — не олени, чудак человек! Они плавают не по воде, а под водой. Теперь смотри в оба. Где-нибудь они ещё высунутся, глянут на нас.

Через несколько мгновений совсем близко вынырнула лоснящаяся усатая большеглазая голова. Появилась она так внезапно, что Питъюк чуть не вывалился из каноэ. Не успел он опомниться и вскинуть ружьё, как тюлень уже снова исчез.

Второй тюлень неосторожно всплыл около самого каноэ и снова поспешно нырнул, подняв такой фонтан брызг, что ими обдало Питъюка и на миг ослепило. И тут Анджелина не удержалась и захохотала.

— Брось, Пит! — крикнул Джейми, видя, как запрыгало ружьё в руках приятеля. — Ещё пристрелишь кого-нибудь из нас. И что толку их убивать… Потонут, и нам все равно не вытащить. Садись, давай просто посмотрим.

Не слишком охотно Питъюк сел и отложил ружьё. Лодки лениво отдались на волю течения, и скоро все три тюленя высунули головы из воды. Они подплывали все ближе, ближе, но изредка то один, то другой вдруг пугался. Шумно фыркнув, он с плеском уходил под воду, а потом любопытство опять брало своё, и он опять выглядывал.

Наконец представление это надоело ребятам, они взялись за весла, поплыли дальше, и тюлени последовали за ними. Они сопровождали лодки, пока те пересекали озерко, и отстали только перед новым, особенно грозным порогом.

— Я читал про пресноводных тюленей, — сказал Джейми, когда они готовились обойти порог берегом. — Они вообще-то живут в устьях рек, но некоторые привыкают к пресной воде и поднимаются вверх по рекам, заплывают в озера и так там и остаются. Учёные мало что о них знают, из белых почти никто не видел их на Севере. Так что нам повезло.

— Хорошо, я не стрельнул, — сказал Питъюк. — У них морда как у смешной старик. Они хороший знак. Раз тюлень здесь, значит, солёный вода недалеко.

Наутро — ровно через две недели после того, как путники миновали дорогу оленей, — они вошли в длинный западный залив какого-то озера. Они плыли вдоль каменистого берега, и вдруг Питъюк стал неистово размахивать веслом. Все на него уставились, и тогда он показал на невысокий холм неподалёку от берега: там стояли три инукока, три эскимосских каменных человека, и, казалось, безмолвно приветствовали путников.

— Теперь близко! — крикнул Питъюк. — Наверно, их сделал морской племя. Оухото говорил, поздний лето они идут вверх по река и ждут тукту. Зимой живут на равнина, а пришёл весна — опять идут к море. Теперь надо становище искать.

Но знакомство с морским племенем произошло не в становище. Немного позднее в тот же день они снова входили в Большую реку и на холме, неподалёку от берега, увидели перевёрнутое вверх дном, непривычно большое белое каноэ.

Ребята причалили и взобрались на холм. Поблизости не видно было никаких признаков становища, а каноэ оказалось очень старым. Паруса почти все сгнили, деревянную обшивку выбелили ветры и солнце.

Питъюк озадаченно уставился на каноэ, а Эуэсин и Джейми стали тщательно его осматривать.

— Наверно, под ним что-нибудь спрятано, — сказал Джейми. — Давай перевернём.

Вдвоём они наклонились и взялись за планшир. Пришлось поднатужиться: ведь это было не маленькое речное каноэ, а морское, длиной в двадцать два фута. Сильно рванув, они его приподняли, и тут Питъюк закричал:

— Нет, нет! Не ворочать! Оставляй!

Но было уже поздно. Большое каноэ закачалось и с треском упало набок.

— Нельзя — трогать! — кричал Питъюк. — Дурак я. Раньше не догадался. Это могила морской эскимос!

И он был прав. Под каноэ лежала бесформенная груда сгнивших шкур карибу. Лисицы и зверьё помельче основательно все здесь перерыли, и кое-где виднелись белые человеческие кости. Рядом с останками оказался деревянный ящичек без крышки, а в нем — каменные трубки и иная походная мелочь. Тут же лежали насквозь проржавевшее ружьё, гарпун на длинной рукояти и два сломанных весла.