Проклятие Немезиды

— Давай по смешке! — неожиданно предложил Авдеев.

— Шутите?

— Какие шутки, дорогой?

— Хозяин — барин!

Мужчины вставили капы, Сергей включил таймер на смартфоне, продел руки в перчатки.

— Три раунда по две минуты!

— Прощайте, дядя Сережа! — пошутил молодой спортсмен.

Альберт весил на пять килограммов больше, но был пониже ростом. Для бокса рост являлся внушительным преимуществом, чего не скажешь о боях без правил. Сухо отщелкали десять секунд, прозвучал импровизированный гонг. Спортсмены коснулись перчатками, начался бой. С самого начала поединка Сергей понял разницу. Альберт отказался от традиционного для классического бокса прощупывания соперника джебами, выбора удобной дистанции. Он сгруппировался, став похожим на мускулистую, невероятно подвижную черепаху. Руки плотно прижаты к бокам, сомкнутые кулаки закрывали лицо и печень. Основной акцент делался на рывок, Альберт намеревался «войти в ноги», опрокинуть соперника и завершить бой серией ударов на полу, удушением или болевым приемом. Авдеев занимался борьбой и неплохо знал карате, но нырок прозевал. Молодой боец принял пару джебов в защиту, даже «зевнул» три удара в голову. Очки в смешанных единоборствах в октагоне не считают. Ценятся только нокдаун или нокаут. Он присел, кинулся вперед, словив в коротко стриженный череп прямой правый, умело захватил ноги противника. Это вам не гопников на улице пинать, дядя Сережа! Не обращая внимания на удары локтем по спине, которые пытался наносить ему Авдеев и не причинявшие особого вреда, так как они проводились из невыгодного положения, Альберт опрокинул соперника навзничь и тотчас занял удобное положение. На седую голову начальника службы безопасности мог обрушиться град ударов!

— Проиграл, дядя Сережа! — доброжелательно сказал боец.

Он вскочил на ноги, протянул руку, помогая подняться.

— Круто, Альберт! Молодец!

Сергей тяжело дышал. Прозвенел гонг. Две минуты боя полностью вымотали его, Альберт почти не запыхался.

— В смешке нокаут в стойке редко бывает, — объяснил Альберт. — У Феди Емельяненко получалось четко!

— Что бы ты мне посоветовал?

— Работай в ноги, дядя Сережа! Лоу-кик у тебя классный получится…

Сергей вынул капу, потянул зубами шнурок на перчатке.

— А ты знаешь Илью Крымова?

— Степной Волк! Конечно, знаю! Отличный боец! На ногах слабоват, хорошие колени. Тайский бокс у всех такой…

Авдеев распрощался с Альбертом и направился в качалку. Продолжать боксировать у него пропала охота. После сорока минут работы с отягощениями он сходил в бассейн, проплыл около километра. Как это часто случалось, после тренировки просветлело в голове. Он принял душ, оделся и спустился в подвальное помещение. На дверях тира светилась красная лампочка и висело грозное предупреждение: «Без звонка не входить!» Чьей-то шкодливой рукой внизу было приписано: «Застрелю!»

Сергей мысленно улыбнулся, нажал кнопку звонка. Ждать пришлось долго. Он успел дважды прочесть инструкцию по правилам стрельбы в тире, упакованную в рамочку из оргстекла. На исходе шестой минуты щелкнул запор.

— Заходи! — хмуро буркнул приземистый седой мужчина.

Последовало короткое рукопожатие. В тире работал Василий Павлович, которого все звали просто Палыч. Палычу было за семьдесят, он выступал на Олимпийских играх в Мюнхене в 1972 году. Стрелковое оружие было его давней и единственной страстью.

— Чем упражняться будем? — спросил он.

— Что посоветуешь, Палыч? «Макаров», ТТ, «беретта»?

— Если целкость набить, начинай с ТТ. «Макарыч» — пугалка для детишек!

Прихрамывая на левую ногу, Палыч вынес из оборудованного хранилища тускло поблескивающий пистолет и коробку с патронами. Он потянул рычаг, по длинному коридору устремилась на шарнирах покачивающаяся мишень.

— Готов?

Белое пятнышко с черной точкой посередине казалось бесконечно далеким.

— Готов!

— Работай!

Палыч надел наушники, прильнул к окулярам. Курок у ТТ был мягким, податливым, чутко реагировал на касание пальца. Как лепесток. Выстрел прозвучал хлестко, отдача сбила руку с линии прицела.

— «Молоко»! — процедил сквозь зубы Палыч. — Теряешь хватку, Матвеич!

Сергей расслабил плечи, вывел линию прицела вровень с правой рукой и дважды нажал на спуск.

— С почином тебя! — сердито хмыкнул старый снайпер. — «Двойка» и «единица».

Постепенно Авдеев привык к оружию, и дела пошли побойчее. Из двадцати последующих выстрелов он дважды выбил «шестерку» и один раз «семерку». Две пули пришлись в «молоко». Палыч снял наушники, растрепанная мишень с тихим гудением поехала назад.

— Возьми на память, ворошиловский стрелок!

Сергей пожал руку старому спортсмену и вышел на улицу. Сев в машину, он проверил входящие вызовы. Втайне он надеялся, что Жанна позвонит ему первой. Так уже случалось раньше. Люди отдаляются. Следует смириться. Три пропущенных номера не значились в числе абонентов. Он повернул ключи в замке зажигания, набрал автоповтор. Ответили сразу же.

— Сергей Матвеевич?

— Здравствуйте, Кристина!

Он тотчас ощутил приторно-сладкий запах ее духов, словно концентрат ландыша разлили в салоне кроссовера.

— Вы сказали, что вам можно позвонить…

Она всхлипнула.