Проклятие нуба

– Это длилось годами, и весь клан, фактически, обслуживал самые мои нелепые прихоти! Я менял девушек раз в неделю, мне за сумасшедшую цену доставляли самые изысканные кушанья за тридевять земель. Оплатили все заклинания магии. Но, как я догадался уже позже, у способности есть одно ограничение. Она ослабевает, если подпавший под нее находится при смерти. Не настолько, все же, чтобы убить меня, но достаточно, чтобы причинить мне вред.

Эльф снова вздохнул и сокрушенно покачал головой. Затем продолжил:

– В очередной войне с орками глава клана схлопотал стрелу, отравленную неизвестным ядом, совмещенным с проклятием. Что ни делали лекари, выздороветь ему было не суждено. Я находился при нем перед смертью. Незадолго до нее его глаза как-то странно сверкнули, когда он посмотрел на меня, а затем он приказал всем выйти и позвать к нему начальника охраны. Через пять минут, когда он вышел из покоев, по его приказу охранники меня скрутили, заткнули рот кляпом и потащили во двор. Уже во дворе я услышал, что глава клана скончался, но начальник охраны был твердо настроен выполнить его последнюю волю.

Меня везли два дня и две ночи, привязанным намертво к седлу. Кляп изо рта не доставали, видимо, глава клана дал предельно четкие указания. Когда добрались до хребта Гвомон, я был уже полумертв от жажды. Знаешь, я даже совсем не испугался, когда перед нашим отрядом возникло множество вооруженных до зубов орков, мне уже было все равно. Но боя не было, начальник охраны показал им какую-то грамоту, и нас повели во дворец короля троллей, которому они прислуживали.

Король принял нас на удивление быстро, я и не знал, что у нашего главы клана были с ним какие-то дела. Начальник охраны разговаривал с ним при мне, не считал нужным стесняться. Его поручение было простым – отдать меня троллям, чтобы те спрятали меня в неизвестном нашему клану месте, и никогда больше не отпускали. Королю за это предложили прямо царский подарок – комплект доспехов легендарного уровня. Неудивительно, что он даже не колебался над предложением.

Эльфы уехали, передав инструкции не давать мне ни с кем говорить. Через пять часов я очнулся в камере, в которой ты меня и нашел. При любой попытке заговорить с тюремщиками они тут же зажимали уши руками, а затем пропадали на неделю. Дважды я пробовал, и больше так рисковать не захотелось. Невеселое это удовольствие кастовать полосу воды, и лакать ее потом с пола камеры, как животное, чтобы не скончаться от жажды, пока охрана не вернётся с едой и водой.

– Спасибо, конечно, за правдивость, но вот что мне теперь с тобой делать?

Эльф пожал плечами. Ну да, вопрос-то не к нему. Проблема со всей очевидностью моя.

– А можно пройти какой-нибудь квест, чтобы избавиться от этой зависимости? – попробовал уцепиться за соломинку я.

– Если и можно, то мне это неизвестно! – вздохнул эльф, – я действительно был испорчен и капризен, и мне и в голову не приходило искать средства, которые избавят окружающих меня сородичей от нее. Для меня же это был бы вред, я бы не мог дальше наживаться на их зависимости.

Я допил первую бутылку вина и нашарил в сумке вторую. Чувствовал, что мне это надо. Увидев, что у эльфа бутылка тоже показывает донышко, кинул новую и ему. Один-единственный ключ к избавлению мне подсказал сам эльф. Но ключик так себе, сомнительный. Надо оказаться при смерти и сбагрить его кому-нибудь в тюрягу на тех же условиях, как это сделал глава клана эльфов, чтобы спасти от него этот мир. Но, блин, когда я выздоровею или снова оживу после смерти, я же буду знать, куда я его пристроил. И на третий день, поползу, скрежеща зубами, его вызволять. Да и в целом, это плохая плата за честность.

Я вздохнул не хуже эльфа. Да уж, такие вещи заразительны, тем более, когда для них имеются веские основания. Ну что же, раз уж я влип, надо мыслить конструктивно.

– Какие у тебя планы на жизнь? – спросил собутыльника, – не хочу лезть в твои личные дела, но как бы теперь они при описанном раскладе не такие уж и только твои личные.

– Да я все понимаю, – задумчиво ответил эльф, – обратно возвращаться мне не стоит, как бы и стыдно, да могут и снова пристроить в какую-нибудь тюрьму, если начальник охраны жив и попадусь ему на глаза. Приму обет молчания и поеду в какое-нибудь эльфийское государство как можно дальше от моего клана. Можно вообще прикинуться немым, чтобы снова не влипнуть в такую же историю.

Меня его расклад не устраивал. Если я больше двух дней без общения с ним не протяну, то смысл мне метаться по каким-то далям, разыскивая его.

– Слушай, а как ты посмотришь на предложение поступить ко мне на службу? – осторожно спросил я, боясь его спугнуть, – золотом не обижу, кормежкой тоже, и, уверяю, скучно никогда не будет. Скука и я, как оказалось, вещи несовместимые.

Эльф помолчал минутку.