Проклятие одиночества и тьмы

Прогнать мысли о Джейке из головы трудно, но меня не покидает странное, сбивающее с толку чувство, что все здесь происходит по-настоящему, а там – нет. Особенно остро это ощущается, когда я стою в конюшне и слушаю, как тающий снег капает с крыши.

– У меня плохо получается притворяться, – тихо говорю я.

– Притворяться?

– Строить из себя ту, кем я не являюсь.

Грей идет по проходу и останавливается рядом со мной.

– Не заметил, что вы притворялись, принцесса Харпер из королевства Колумбия.

Я заливаюсь краской. Конь прихватывает мои пальца губами, и я отдергиваю руку, пока на смену губам не пришли зубы.

– Когда я сказала, чтобы ты доказал серьезность моих намерений, я не была уверена, что ты что-то сделаешь.

– Вы неплохо отдаете приказы.

– Я удивилась, что ты послушал. – Когда Грей в недоумении смотрит на меня, я поясняю: – То есть послушал меня, а не Рэна.

Стражник ничего не отвечает и вместо этого задает встречный вопрос:

– Вы первая девушка с той стороны, которая так хорошо ладит с лошадьми. Почему?

– Я много занималась верховой ездой, когда была помладше. Мама водила меня… – Мой голос срывается, когда я вспоминаю про маму. – Поначалу это было частью терапии после операции, чтобы подлечить мою ногу, но с течением времени это превратилось в увлечение.

Я останавливаюсь, чтобы погладить Уилла по щеке.

– Я не подозревала, как соскучилась по всему этому, пока… Пока не попала сюда.

– При этом вы не учились военному делу?

От удивления я смеюсь.

– Военное дело и езда верхом никак не связаны в мире, откуда я родом. – Я делаю паузу. – Как ты научился так бросать ножи?

– Упражнение и повторение.

– Твой отец тоже был стражником?

– Нет. Он был фермером. – Грей задумывается. – Моя мать была горничной в замке, а дядя был солдатом Королевской Армии. Когда я был маленьким, дядя показывал мне, что умел. Я схватывал на лету. Учиться было весело.

– Так ты вырос с желанием быть солдатом?

– Я вырос с намерением унаследовать фермерские владения, – качает головой Грей, а затем добавляет: – Когда я был помладше, мой отец получил тяжелую травму. Сначала он оказался зажеванным в молотилке, потом его протащила лошадь. После он не мог больше работать. Он не мог ходить. У меня было девять братьев и сестер…

– Девять!

Грей кивает. Неудивительно, что он так хорошо ладит с детьми.

Лошадь утыкается стражнику в руки, и он мягко хвалит животное и гладит по морде.

– Я делал все что мог, но я был всего лишь мальчишкой, который пытался выполнять мужскую работу. Со временем большая часть нашей земли была распродана, как и почти весь домашний скот. Наши урожаи беднели. Мы беднели. Каждый год замок принимал на службу десять новых стражников. Как вы знаете, это особая честь для семьи. Я должен был отказаться от своих близких, но я знал, что это их спасет. Когда я достиг совершеннолетия, то тут же подал заявку.

Я смотрю на Грея, завороженная его историей. Мой взгляд охватывает широкие плечи, спрятанное в чехлы оружие, доспехи, которые он до сих пор не снял. Я пытаюсь представить его одетым в хлопчатобумажную ткань и фланель, бросающим тюки сена в телегу. У меня абсолютно не получается.

– Так за образом устрашающего Грея прячется добряк, который ладит с детьми и животными?

Брови стражника приподнимаются:

– Устрашающий Грей?

– Я тебя умоляю. Ты прекрасно знаешь, что ты выглядишь пугающе. – Я нежно обнимаю голову Уилла, когда конь прижимает ее к моей груди. – Так ты присоединился к дворцовой страже и в итоге застрял с Рэном.

Этими словами я зарабатываю сочувствующий взгляд в свой адрес, и мне требуется секунда, чтобы понять почему.

Я вздыхаю.

– Ладно. Ты присоединился к дворцовой страже и в итоге заслужил такую честь, как охрана Рэна.

– К Королевской Страже, – сухо поправляет Грей. – И не сразу. Охрана королевской семьи действительно была высокой заслугой. Я долго тренировался, а затем еще месяцами стоял и сторожил закрытые двери.

– Тогда тебе не очень нужно было уметь метать ножи, да?

Губы Грея изгибаются в намеке на улыбку.

– Как я ранее уже говорил, я предпочитаю быть полезным.

– Можешь научить меня, как бросать нож?

Улыбка исчезает, появляется хмурая складка между бровей.

– Миледи?

Я смотрю в сторону трактира.

– Я не хочу идти туда. Я не хочу говорить с Рэном. Я не хочу отсюда уходить. Я просто… – Я издаю недовольный звук. – Я бы тоже хотела заняться чем-нибудь полезным.

Грей ничего не говорит. Взгляд его темных глаз мне не понятен.

Я смотрю на него и затем понимаю. Джейк всегда говорил мне, чтобы я пряталась в переулках, акцентируя внимание на моей беззащитности. Грей никогда так ко мне не относился, и мне не хочется, чтобы он начинал.

– Не думаешь, что у меня получится?

– У меня нет сомнений в том, получится у вас или нет. Я не думаю, что Его Высочеству это понравится.

– О! Ну тогда нам нужно быть порасторопнее, или как вы тут говорите.

Стражник не двигается.

Если мне придется остаться стоять в конюшне и переживать за маму и брата, – не говоря уже о том, что будет, если мне придется разговаривать с теми, кто остался в трактире, – то я просто сведу себя с ума.