Проклятие Пифоса

— Всем постам — боевая готовность! — приказал Аттик, сглотнув проклятье.

В системе Пандоракс находился флот.

Большой флот.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КЛЫК И КОГОТЬ

Глава 8

ПУТЕШЕСТВЕННИКИ. ЦЕНА НЕВИННОСТИ. МИЛОСЕРДИЕ

В системе собралось больше сотни кораблей, которые жались так близко друг к другу, что напоминали рой насекомых. Показания ауспиков транслировались на гололитическую проекцию в центре мостика. Гальба не улавливал никакого смысла в подобном построении. Вскоре поступили данные по скорости и тоннажу судов во флоте, которые озадачили сержанта еще больше.

— Капитан? — подал голос Эутропий.

— Подведи нас ближе. Хочу получше рассмотреть этих чужаков, — задумчиво приказал Аттик. Он уже распорядился отключить сирены.

— Слушаюсь, — откликнулся удивленный ничуть не меньше рулевой.

— Вы намерены атаковать их? — спросил Гальба.

— С таким количеством нам не справиться, — справедливо заметил Даррас. Даже его энтузиазм не мог изменить стократного перевеса сил.

— Будем действовать по обстоятельствам, — ответил Аттик. — Рулевой, тихий ход. Без моего приказа огонь не открывать, ясно? Это не построение, а какое-то стихийное сборище. Разброс по тоннажу слишком странный, да и движутся корабли чересчур медленно. Ни порядка, ни видимой тактики.

«Веритас феррум» двинулся вглубь системы и без всяких проблем приблизился к неспешно плывущим кораблям. Начала поступать более детальная информация. Стало понятно, что происхождение кораблей такое же пестрое, как и их масса. Среди них оказалось несколько имперских транспортов, однако во всем флоте не было ни единого боевого корабля — лишь всевозможные гражданские суда, от небольших торговцев до древних неуклюжих колонизаторов. Все они были дряхлыми и перелатанными небесными странниками. Энергетические утечки указывали, что двигатели некоторых держатся буквально на последнем издыхании и готовы взорваться в любой миг. Удивительно, что многие корабли вообще пережили путешествие, так как, судя по их виду, ни один из них не выдержал бы странствия в варпе.

— Как они забрались так далеко? — вслух огласил свои мысли Гальба.

— Так далеко откуда? — уточнил Даррас.

— Да откуда угодно. Корабли явно не из этой системы. В этом сомневаться не приходится. Но сколько еще потерялось и погибло в пути? На переход к Пандораксу даже от ближайшей населенной системы потребовалась бы уйма времени.

На это Аттик заявил:

— Меня это не заботит. Я хочу знать, зачем они сюда прибыли.

Гальба отследил вокс-переговоры между судами, и это дало некоторые сведения. По каналам связи в основном шли рутинные навигационные послания, демонстрировавшие полное отсутствие дисциплины и порядка. Кораблями управляли не военные и даже не профессиональные пилоты, и тот факт, что они до сих пор не обнаружили «Веритас феррум», красноречиво свидетельствовал об их «мастерстве». Но чем ближе флот подходил к Пифосу, тем восторженнее становились сообщения.

— Они здесь не случайно, — заключил Гальба.

— Как и мы, — напомнил Аттик.

— Думаете, их тоже сюда что-то привело?

— Эта система определенно притягивает к себе внимание.

Гальба еще раз просмотрел сведения о разношерстном флоте. У него в голове не укладывалось, какую пользу эта группа гражданских оборванцев могла извлечь из аномалии.

— Тогда что им нужно?

— Мне плевать, — тон капитана был ровным и мрачным. — Меня заботит только то, что им вообще здесь что-то нужно.

Гальба переглянулся с Даррасом. Второй сержант выглядел обеспокоенным, но сохранял молчание. «Я капитану не совесть!» — захотелось крикнуть Антону, но вместо этого он, поколебавшись, задал самый неприятный вопрос.

— Мы ведь не будем их атаковать?

Повисла жуткая тишина. «Мы не можем», — подумал Гальба. Эти путники определенно не военные. Они не совершили никаких преступлений. Они — граждане Империума. Никакими стратегическими соображениями нельзя оправдать их истребление. Никакая, даже самая холодная и жестокая, арифметика войны не сможет смыть печать позора, что ляжет на клановую роту, если она совершит подобное кровопролитие. «Мы не такие, — повторял в уме Гальба. — Мы не такие».

«Мы не должны уподобиться нашим врагам».

— Нет, — наконец провозгласил Аттик. — Мы не такие.

Гальба вздрогнул, испугавшись, что сам произнес это вслух. Но нет. Он облегченно выдохнул. Впервые с самого начала войны он испытал пусть мимолетное, но умиротворение. Всего одним предложением Аттик подтвердил, что честь X легиона все еще значит нечто большее, чем просто победы на поле брани.

— Последуем за ними, — приказал капитан. — Будем наблюдать. На этом пока все.