Проклятие Пифоса

Нет. Соблазн утешения был слишком велик. Дав слабину однажды, рискуешь сдаться на волю инстинктов. Его разум и сердце были измотаны попытками цепляться за рациональность, но гордость была не готова признать поражение. Он хотел верить, что верность дает ему упорство и стойкость, но довод прозвучал пусто. Верность Танауры не поддавалась сомнениям, но Она бы сказала ему шагнуть вперед.

— Нет, — сказал Иерун Ске Врис, Танауре, самому себе. — Спасибо, но нет. Мне нужно возвращаться к работе.

Спиной вперед он вышел из ложи.

— Тогда в другой раз, — вслед ему крикнула Ске Врис. — Здесь нет двери. Лишь проем. Пересеки его, когда будешь готов.

Слуги вернулись на базу к заходу солнца. Колонисты же продолжали работу. Они утверждали, что не будут знать покоя, пока со всем не покончат. За день на плато привели еще больше людей, и теперь почти половина беженцев трудилась в поселении. Стены раздвигались с каждым часом. Вместе с барьерами с «Веритас феррум» они давали достаточно защиты, чтобы ночной дозор могло нести всего одно отделение Железных Рук под началом сержанта Ласерта.

— Моральный дух этих людей высок, — сказал он Даррасу и Гальбе, когда те уже собирались двинуться обратно на базу. — До омерзения высок.

В крепости царила совершенно иная атмосфера. В ее стенах хватало места для оставшихся колонистов, но они буквально заполонили территорию базы. Большинство людей спали. Те, кто еще бодрствовал, тихо напевали. Мелодия лилась размеренным фоновым шумом, и неспешный перебор фраз был подобен шелесту волн на полуночном озере.

— Думаю, они все-таки построили храм, — сообщил Даррас Гальбе, когда они вошли в пласталевые ворота базы.

— Да, сооружение на него очень похоже, — признал Гальба. — Ты расспрашивал их?

— Они все отрицают. Говорят, «богов здесь нет», а здание — лишь место для собраний.

— Думаешь, они лгут?

Даррас заколебался.

— Самое интересное, что нет, не думаю. И все же… — Он обвел рукой отдыхающих под мелодию своей песни колонистов.

— Да, — согласился Гальба. — В сущность этих людей глубоко въелись суеверия. Их почему-то не искоренили.

Аттика они нашли снаружи командного модуля. Сперва Гальба подумал, что капитан следит за колонистами. Но, подойдя ближе, они увидели, что взгляд их командира устремлен куда-то вдаль. Казалось, он что-то пристально высматривает.

— Итак? — спросил он.

Даррас рассказал ему о плато и построенной там ложе.

— Нам снести это сооружение? — спросил Гальба.

— Нет, — после секундной паузы ответил Аттик. — Пока не происходит прямого нарушения Имперского Закона. Культурные традиции ряда приведенных к Согласию миров вплотную граничат с теизмом, но по стратегическим соображениям в качестве временной меры на это закрывают глаза. Мы и так сполна навозились с этими убогими смертными. Мы здесь не ведем крестовый поход. Мы сражаемся за выживание Империума. Если Саламандрам охота тратить свое время и пытаться чему-то научить этих дикарей, пусть. Пока от этих людей есть хоть какая-то тактическая польза в стабилизации региона, мешать им я не буду. Но и не стану тратить на них времени и ресурсов больше, чем это необходимо. Говоришь, плато становится безопасным?

— Да, — подтвердил Гальба.

— Наше присутствие еще требуется?

— Минимальное, пока что, — сообщил Даррас. — С должной экипировкой они смогут сами заботиться о себе уже через несколько дней. Конечно, стоит ожидать определенных дальнейших потерь, однако…

— С их численностью они это выдержат. Хорошо.

— Госпожа Эрефрен нашла нам новую цель? — спросил Гальба. Он прекрасно понимал смятение капитана. Каждый день, проведенный на Пифосе, приносил предателям маленькую победу.

— Нет, — проскрежетал Аттик. — Бури в варпе продолжают усиливаться. Но как только у нас появится возможность выступить против врага, мы будем готовы. И тогда всей этой плоти, — он презрительно махнул рукой, — придется самой познавать свои сильные и слабые стороны.

Гальба проходил мимо бараков слуг, направляясь к стене, когда заметил Каншеля, застывшего у двери.

— Мой господин, — слуга низко поклонился.

— Привет, Иерун. Тебе не следует быть одному.

Каншель заглянул обратно в здание.

— Но я не один, — его голос дрогнул.

— Ты следил за мной?

Слуга кивнул.

— Простите меня за дерзость… — начал он.

— Все в порядке, Каншель. В чем дело?

— То, что я видел первой ночью…

— Галлюцинации.

Каншель нервно сглотнул. Его охватила дрожь. В сверкающих от страха глазах слуги плясали отблески фонарей базы.

— Простите меня, господин. Я пытался верить, что вижу галлюцинации. Прошу, поверьте мне. Я пытался, снова и снова. Но я знаю, что они реальны.

Гальба покачал головой.

— Именно этим варп настолько опасен. Разумеется, они казались реальными. Но…

Каншель рухнул на колени. Его руки схлопнулись в мольбе.

— Но это происходит снова! Сейчас! Прямо сейчас! Прошу, умоляю, во имя Императора, скажите, что вы тоже это чувствуете!