Проклятие Пиковой дамы

Когда все это случилось, мне разрешили свидание с Николаем. К уголовным преступникам наш закон был снисходителен. Он рассказал мне все и попросил не бросать его возлюбленную и их ребенка. Николая расстреляли. А я познакомился с Машей. Она была удивительной девушкой с невероятными искрящимися глазами, — тепло улыбнувшись, проговорил Пифагор. — Мы познакомились, я стал навещать ее, помогал чем мог. Вскоре у нее родилась дочка. Даже сейчас тяжело одной поставить на ноги ребенка, а в те годы это было почти подвигом. Маша отказывалась брать деньги, но я все же сумел убедить ее, что это средства, оставленные мне для них Николаем, и хотя она так и не сумела его простить, и даже Светлане не рассказывала об отце, деньги все же брала. Замуж Маша так и не вышла, думаю, не смогла справиться с потрясением от поступка Николая. Хотя я знаю, что за ней многие ухаживали. Виделись мы нечасто, раза четыре в год. Дни рождения, Новый год и Восьмое марта. Перстень и шкатулка все эти годы хранились у нее. Время шло, девочка выросла и вышла замуж. Мы общались все реже, зятя Маши Решетниковой я никогда не видел, да и к чему мне это?

— Решетниковой? Марии Решетниковой, тещи Геннадия Полушевича? — не выдержав, воскликнул полковник.

— Вот именно. Представьте мое удивление, когда, придя на встречу с незнакомым молодым человеком, я вдруг увидел тот самый перстень. Ему я отказал, а сам позвонил Маше и между делом поинтересовался, кто у нее зять и что случилось с перстнем Николая. Но с самим молодым человеком я больше не встречался. И более того, на следующие сутки имею твердое алиби, — последнее заявление было сделано сухим, неприятным тоном. — В какое время погиб молодой человек?

— Около трех ночи.

— Трех ночи? — растерянно повторил Пифагор. — Увы, боюсь, что на это время мое алиби не столь безупречно. — Озадаченно потер он лоб. — Но в любом случае вы знаете, что я к убийствам не имею никакого отношения, — неожиданно взглянув в глаза полковнику, заявил подпольный ростовщик.

— Знаю, что не имели, — усмехнулся краем губ полковник, подчеркнув слова «не имели». — А скажите мне лучше, почему вы все же отказались принять перстень в виде залога? Неужели только из-за сентиментальной памяти о друге?