Проклятие Пиковой дамы

— А что ж тут, собственно, рассказывать? — нервно дергая подбородком, проговорил Зиновий Абрамович. — Его привел Александр Федорович. Представил как своего знакомого. Сразу он играть не стал, а когда вступил в игру, начал выигрывать. Как-то прямо-таки невероятно, фантастически выигрывать! — При этих словах в мутноватых, слезящихся глазах дантиста зажглись сатанинские огоньки. — Это было невероятно, как в каком-то кино. Он выигрывал, поднимал ставки, снова выигрывал, снова поднимал, а мы, как цирковые кролики, послушно вынимали деньги из карманов. Лично у меня на покрытие проигрыша не хватило, пришлось писать расписку, — обиженно сообщил Зиновий Абрамович. — Он обчистил нас как профессиональный шулер! Ему шла такая карта! — От воспоминаний о феноменальной везучести Геннадия Полушевича у Зиновия Абрамовича на лбу выступил крупный пот, который он нервно промокал большим клетчатым платком. — Дома был грандиозный скандал. Я хотел скрыть от жены, но Таточка всегда все узнает. Боже, что было! Но заплатить долг все равно пришлось. Я бы, наверное, не удержался и на другой день сел отыгрываться, но жена меня одного не отпустила. Так что я просто отдал деньги, и мы ушли.

— А дальше? Ведь Полушевич появлялся в вашем клубе еще несколько раз.

— Ах да. Ну, конечно. Когда он играл в третий раз, я все же смог прийти и снова проиграл. Это было подобно наваждению. Но вот зато в третий раз, — повеселел и оживился Зиновий Абрамович, — я полностью отыгрался, и даже был в плюсе! Ну, а потом он больше не играл, у него не было денег. Он просто зашел ненадолго, извинился перед Кареном, тому достался в залог его автомобиль, обещал в ближайшее время достать денег. Посидел немного и ушел. Это все.

— А вы долго играли в тот вечер?

— Нет. Признаться после недавних стрессов, связанных с этим молодым человеком, игра нам показалась пресной, и мы быстро разошлись.

Дантиста Саня до поры до времени отпустил, впрочем, вся эта компания вызывала у него одинаковую степень недоверия.

«Жулье, стяжатели и шулеры», — вот что думал о них Саня.

Приятели художники, точнее, художник и скульптор, мнения его не изменили. Оба в джинсах, у одного даже куртка джинсовая. Оба такие из себя раскрепощенные, вальяжные, раскованные, люди искусства, как же! А при этом очень даже спортивные ребята, высокие, крепкие, и хотя в отличие от скорняка и дантиста они никакого трепета перед Саней не демонстрировали, ну, так это от молодости и глупости, и от излишней самоуверенности, а не от большого ума.