Проклятие победителя

— Я скажу, когда усажу тебя в седло, сяду сам и ты не попытаешься меня спихнуть или заставить коня сбросить нас обоих. Скажу, если мы благополучно доберемся до гавани.

Арин подошел ближе. Она не ответила, и он, вероятно, воспринял это как знак согласия. Или, может, он просто не горел желанием лишний раз слышать ее голос, потому что ответа дожидаться не стал. Арин поднял Кестрель и посадил на коня, потом сам ловко вскочил в седло позади и прижался к ее спине.

Его близость поразила ее. Но Кестрель решила, что будет делать как велено. Она не подала Лансу знак встать на дыбы. Она не попыталась ударить Арина затылком в лицо. Она будет вести себя хорошо. Сейчас нужно сосредоточиться на том, что действительно важно.

Поцелуй в карете ничего не значил. Ничего. Но расклад уже у нее на руках, и поменять его нельзя. Придется играть с тем, что есть.

Всадники тронулись и поспешили к городу.

Кестрель почувствовала, как Арин облегченно выдохнул, едва перед ними открылся вид на гавань. Все оставшиеся купеческие суда были на месте. Кестрель расстроилась, хотя и не удивилась. Обучаясь мореходству, она поняла, что каждая команда считает свой корабль отдельным островом. Матросы никогда не видели для себя угрозы в том, что происходит на суше, а товарищеский долг вынуждал их дожидаться оставшихся на берегу моряков до последнего. Что касается рыбаков, большинство из них сейчас были в своих домах на берегу, окруженные пороховым дымом, пожарами и трупами, которые то и дело попадались на пути, пока Кестрель везли через город. Те же, кто спал прямо в лодках, едва ли рискнут отправиться в столицу в штормовой сезон. Прямо сейчас в темном ночном небе собирались тучи. Маленькому судну труднее всего выдержать бурю в открытом море.

Пока Кестрель рассматривала лодки, ей в голову пришла идея: нельзя, чтобы суда сгорели, особенно рыбацкие лодки. Одна из них может ей пригодиться.

Арин спешился и снял Кестрель с коня. Она поморщилась, но притворилась, что дело не в прикосновении Арина, а в том, что ее изрезанным ступням больно в сапогах.

— Теперь говори, — потребовала она. — Расскажи, что случилось на балу.

Его лицо освещали отблески огня. Горящие казармы городской стражи находились далеко, но полыхали так, что небо над центром города окутало пепельно-рыжим заревом.

— Ронан в порядке, — ответил Арин.

Кестрель задержала дыхание. То, как он сказал это, могло значить лишь одно.

— Джесс…

— Жива. — Арин потянулся к связанным рукам Кестрель.

Она отшатнулась.

Арин помедлил, потом оглянулся на других гэррани, стоящих вокруг. На Кестрель они смотрели с неприкрытой ненавистью, а на него с подозрением. Арин решительно схватил ее за руки и покрепче затянул узлы.

— Джесс в тяжелом состоянии, — отрывисто сообщил он. — Выпила отравленного вина.

Эти слова дрожью прокатились по телу Кестрель. Она не хотела выдавать своих чувств никому, и особенно Арину, но не справилась с голосом.

— Она выживет?

— Не знаю.

Джесс жива. Кестрель постаралась зацепиться за эту мысль. Джесс не умрет.

— А Беникс?

Арин покачал головой.

Кестрель вспомнила, как Беникс отвернулся от нее на балу, тем самым предав ее, но она также помнила, какой он был хороший друг, и его добродушный смех. Если бы она успела поговорить с ним, он бы признал свою вину. Она бы ответила, что понимает, как страшно нарушить правила и навлечь на себя порицание. Так и было бы, не отними у нее смерть шанс спасти старую дружбу.

Но Кестрель не станет плакать. Довольно слез.

— А капитан Венсан?

Арин нахмурился.

— Хватит. Ты начинаешь хитрить. Ты уже не спрашиваешь о своих друзьях, а просто тянешь время или пытаешься выведать какую-то ценную информацию.

Кестрель хотела что-то ответить, но передумала.

— Мне некогда зачитывать тебе полный список погибших, если бы даже он у меня был, — добавил Арин.

Он еще раз бросил взгляд на вооруженных гэррани и подал им знак идти за ним. Те, кто еще сидели верхом, спешились и направились к небольшому зданию возле центрального причала. Там жил начальник порта. Приблизившись, они увидели кучку гэррани в одежде портовых рабов. Они окружили дом. Валорианцев вокруг не было, если не считать трупов на земле.

— Где начальник порта? — спросил Арин у человека, который, судя по всему, возглавлял этот отряд.

— Внутри, — отозвался гэррани, — под охраной. — Его взгляд упал на Кестрель. — Надеюсь, это не та, о ком я думаю.

— Не обращайте внимания. Она со мной, а вы подчиняетесь мне.

Арин толкнул дверь дома, но Кестрель успела заметить, что он поджал губы, а на лице его собеседника отразилось недовольство. Вероятно, слухи об их с Арином связи вызвали неодобрение не только среди валорианцев, но и среди гэррани, но только теперь она сообразила, что это может сыграть ей на руку. Пусть гэррани думают, что Кестрель — любовница Арина. Возможно, это заставит их усомниться в человеке, которого Плут назвал своей правой рукой.